Она даже не смотрела на медальон с тех пор, как убрала его в ящик прикроватного столика. Сергей же помнил о нем. Застегивая его на шее, Клементина почувствовала нежность к Сергею — и все же будущее их отношений оставалось туманным.
— Только не говори, что это память о бывшем бойфренде.
— Я купила его себе, когда мне исполнилось восемнадцать. — Она подняла руку. — А вот эти часы я себе подарила, когда устроилась на работу в «Верадо».
Сергей нахмурился:
— Так ты их сама себе купила?
— А что в этом такого? Как-то раз мне сказали, что, если тебе не с кем отпраздновать важные события своей жизни, ты должен сделать это сам. — Она изобразила гримасу. — Так что для меня это очередной повод походить по магазинам.
Ей не с кем праздновать. Это не должно было волновать его, и все же он был обеспокоен.
— Клементина, красивая женщина не должна покупать себе украшения.
Она высокомерно улыбнулась ему:
— Мужчины всегда дарят мне подарки, только я их не принимаю.
Сергей крепче сжал руль. Ему не хотелось ничего слышать о других мужчинах, но он понял ее намек. Она имела в виду бриллиантовое колье. И почему только он подарил его ей? Да что там подарил — просто оставил на кровати с запиской. «Благодарю за услуги». Он не любил жалеть о прошлом, но в этом своем поступке он раскаивался по-настоящему. Хотя она особо и не упрекала его, он точно знал, где лежит колье — в ящике прикроватного столика с его стороны кровати, нетронутое. Сам этот факт уже был громким заявлением.
— Мы еще не говорили о твоей семье, — сказал он, прочистив горло. — Я полагаю, у тебя есть родители?
Клементина с опаской посмотрела на него, но он ободряюще улыбнулся, и она кивнула.
— Счастливое детство? — настаивал Сергей. Он не был уверен, что поступает правильно, но чувствовал себя как утопающий, хватающийся за соломинку.
— Я бы так не сказала, — ответила Клементина, разглядывая свои ногти. — Родители развелись, когда я была маленькой.
— Тебя мама воспитывала?
— Я жила то у мамы в Мельбурне, то у папы в Женеве. Папа — военный корреспондент и вечно за чем-то гоняется — за историями, за скандалами, за женщинами… А мама вышла замуж во второй раз. У меня три сводных сестры, которых я почти не знаю. В семнадцать лет я ушла из дома и так и не вернулась.
Сергей нахмурился:
— Семнадцать лет — слишком юный возраст для девушки, чтобы жить одной.
— Да, но я справилась.
Это объясняло Сергею многое. Ее независимость, ее умение постоять за себя — но также и ее ранимость, столь беспокоившую его.
— Так ты не скучаешь по своей семье? — Он и сам не знал, почему расспрашивает ее с таким упорством, но ему хотелось узнать больше об этой стороне ее жизни, ведь до сих пор она о ней не упоминала.