— Я не хотел влюбляться в тебя, боялся повторения той страсти, которая была у моих родителей. Мой отец считал, что любить другого человека — значит унижать его. Я поклялся никогда этого не делать, и поэтому избегал сближения с женщинами. Пока не встретил тебя. — Его взгляд смягчился. — Ты совсем не похожа на других женщин. С той минуты, когда я увидел тебя в магазине, я все время хотел быть с тобой… Я люблю тебя, Клементина.
Она почувствовала, что у нее подкашиваются ноги. Она тяжело опустилась на чемодан, и Сергей упал на колени рядом с ней — прямо в зале аэропорта. Человек, которого она любила, стоял перед ней на коленях и признавался ей в любви.
— Тогда почему ты оттолкнул меня? — хрипло прошептала Клементина, не в силах поверить ему.
— Из-за страха.
Она посмотрела ему в глаза. Это признание потребовало огромного мужества от Сергея. Его взгляд был искренним, и она поверила ему.
— Я не хотел быть похожим на отца с его разрушительной страстью. Но когда я проснулся и не увидел тебя рядом, я понял, что уже разрушил все, что между нами было, — точно так же, как мой отец. — Он взял ее руки в свои. — Ты говоришь, что я тебя не понимаю, но ты ошибаешься. Мы с тобой очень похожи. Ты слишком долго заботилась о себе сама, и тебе не всегда везло в жизни. Я не дам тебе убежать от меня — я готов пойти за тобой на край света. Я люблю тебя. Я всегда буду любить тебя. — Он сделал глубокий вдох. — Ведь мы, Мариновы, умеем любить своих женщин.
Сердце Клементины наполнилось надеждой, но это было слишком больно после стольких разочарований в жизни. Люди говорили ей о своей любви, но предавали ее ради карьеры и своих желаний.
Сергей отпустил ее руки и обнял ее за талию:
— Я пережил ужасные минуты, когда понял, что оттолкнул тебя. Прошлой ночью я решил показать тебе, что я чувствую, но этого было недостаточно. Я не мог сказать тебе слова, которые ты хотела услышать, потому что у меня не хватило на это смелости — ведь дороги назад нет, это навсегда. Ты же понимаешь, что это навсегда?
Клементина положила руку Сергею на грудь.
— Пожалуйста, докажи это на деле, — попросила она.
Его глаза светились надеждой. Ему больше нечего было скрывать от нее.
— Будь со мной, Клементина. Будь моей.
— А каково это — быть твоей? — Теперь ее голос звучал более уверенно. — Я ведь ценю свою независимость. — Она улыбнулась, и его глаза засияли.
— Я скажу тебе, чего я хочу. Я хочу жить с тобой в доме, полном друзей и родных, работать рядом с тобой, иметь с тобой детей. Вот что мне нужно. Но я не знаю, чего хочешь ты.