– Императора, – раздельно сказал Фесс, – днём и ночью стерегут лучшие маги Радуги. Не знаю, насколько ты силен, но вполне может случиться, что с ними тебе не совладать.
– Да. Мне с ними не совладать, – согласился пришелец. – Я, кроме того, не могу изменить свою телесную форму, не могу стать ни призраком, ни духом, ни кем-либо ещё. Хорош бы я был, явившись в славный Мельин! – Он негромко рассмеялся. – Ладно, Фесс. Словами мне тебя не убедить. Слишком уж подозрительно всё должно тебе казаться... да и я, признаюсь, не из служителей Спасителя. Хорошо. Коня возьми. До Мельина – он твой, а потом просто отпустишь его на все четыре стороны. А мой подарок Императору – возьми. Не говорю тебе – отдай ему его немедленно в руки. Я думаю, у Серой Лиги есть на службе волшебники...
– Нет, – покачал головой Фесс. – Когда-то Лига искала внутри Радуги недовольных, старалась перетянуть их на свою сторону... Кое-кого даже перетянула.
– А потом они изменили при первом намёке на прощение, – подхватил собеседник.
Он всё время оставался до неестественности неподвижным. Мановение руки, коим он стёр возведённые Фессом заклятья, так и осталось его единственным движением.
Даже свёрток упал на землю словно бы сам по себе.
– Да, а потом они все до одного вернулись обратно, как только их поманили пряничком, – кивнул Фесс. – После этого Патриархи Лиги закаялись иметь дело даже с изгоями Радуги.
– Хорошо, решение принято. Мне уже пора. Возьми то, что я оставил... и поступи с ним по собственному разумению. Но, предупреждаю, истинную силу свою эта вещь обретет только на руке Императора – хотя и тебе послужит верно. А Император... он найдёт ей применение. Время приближается. Барьеры падают...
Голос внезапно оборвался. Резко взвыл холодный, полный зловония ветер, что-то захрипело, послышался замогильный стон, и собеседник Фесса исчез, словно растворившись в воздухе. А где-то совсем неподалёку раздалось конское ржанье.
На пороге дольмена лежал тёмный свёрток. Поколебавшись, Фесс осторожно откинул мягкую тряпицу – и едва не отпрянул от неожиданности.
Внутри свёртка оказалась латная перчатка. Совершенно, абсолютно белая, она вся как будто светилась в окружающем глубоком мраке. Удивительно лёгкая, не из стали, а словно бы из кости... все детали идеально пригнаны друг к другу, сочленения гнулись как угодно, и при этом нигде ни малейшей щелочки.
Превосходная работа. Такое могли сделать только придворные оружейники эльфов...
Фесс колебался лишь самую малость. В любом случае, оставлять здесь эту вещь было бы безумием. Она содержала в себе Силу, он чувствовал это; как чувствовал и то, что Радуге эта штуковина никак не пришлась бы по вкусу.