«Тут могут держать только смертников, – внезапно подумала Агата. –Только тех, кто уже не нужен. Кого отправят на жертвенник или просто сбросят в змеиную яму.
Или придумают что-то похуже. В Радуге есть настоящие мастера на подобные выдумки.
Протянуть здесь месяц, пока не кончится Ливень, невозможно. Она просто умрёт от холода...»
Она всхлипнула, утирая вдруг полившиеся слёзы грязной ладонью. Как это глупо... побывать под Ливнем, вырваться оттуда – и все лишь для того, чтобы очутиться в вонючих подземельях Арка, обречённой на медленную смерть!
Наверное, другой бы на месте Агаты просто сел бы, уронил голову и тихо стал бы умирать от безысходности, холода и тоски. Но Дану не для того прошла всеми кругами преисподних хумансова плена. Пока бьётся сердце, жива и надежда – так учили её в детстве. Надежды не оправдались, вот сейчас, похоже, не оправдается и последняя из всех – но руки она на себя всё равно не наложит. И постарается протянуть подольше.
В тесном каменном пенале согреться можно было, только прыгая. Агата скакала, пока совершенно не выбилась из сил; холод, правда, отступил.
Отдохнуть, замёрзнуть, снова приняться прыгать... остановиться, перевести дух – и так далее. Пока есть силы, она будет держаться.
Правда, сил этих ей хватит очень ненадолго.
* * *
Фесс тронулся в дорогу чуть свет. Отпечатки копыт так и остались отпечатками копыт, хотя юноша втайне надеялся, что всё, привидевшееся ночью – не более чем сон. Но следы оставались, наглые, вызывающие, они отпечатались на окаменевшей от яда земле – наверное, навсегда. Едва ли кто теперь осмелится войти в этот дольмен, кроме разве что магов Радуги. Вот и пусть поломают себе головы, злорадно подумал Фесс. Оставленную ночным гостем латную перчатку он упрятал подальше, навертев на неё всё, что только смог.
Становилось не по себе от одной мысли, что ЕЁ можно коснуться.
Невдалеке мирно стоял ничем не примечательный с виду пегий конь, пощипывал скудную осеннюю травку, однако Фесс даже не посмотрел в его сторону. Лучше он прошагает всю дорогу до столицы пешком, чем сядет на этого зверя.
– Эй! Ты мне не нужен! – крикнул он, не сомневаясь, что принявшая вид коня тварь его поймёт. И пошёл вперёд, не оглядываясь.
«Воин Серой Лиги думает прежде всего не о собственной жизни, а как выполнить задание», – дурацкая строчка устава неожиданно сделалась спасением. Как хорошо быть просто тем, кто исполняет и не думает о чёрном ужасе, что стоит совсем рядом, что вполне различим, надо только присмотреться чуть внимательнее...
Как хорошо твердить про себя «я должен добраться до Мельина... я должен добраться до Мельина...», стараясь не думать о случившемся ночью, о том, кто таков этот тёмный гость, что значит странный подарок... Перчатка могла оказаться чем угодно. Ловушкой, палачом и палаческим топором одновременно или, может, только шпионом-подглядчиком... То и дело подмывало избавиться от жутковатого подарка. Дважды рука Фесса уже тянулась к свёртку и дважды отдёргивалась. «Не делай это, – раздавался строгий голос внутри. – Не делай, хуже будет».