Пращники через головы атакующих продолжали забрасывать башню своими дымящимися снарядами.
Колдовские лопасти продолжали вращаться, разбрасывая людей; однако, попадая в облака дыма, лезвия внезапно становились какими-то совсем уж прозрачными, бесплотными и, сталкиваясь с нападающими, просто отталкивали их в стороны, не причиняя особого вреда.
Бойня обернулась фарсом.
Таран тем временем грянул в ворота. Люди уже лезли в чёрные провалы окон верхнего яруса, там во тьме что-то тускло сверкало. Вниз летели верёвки, к ним цепляли мешки – те самые, из которых валили траву в костры – почти из всех бойниц нижних уровней густо валил дым.
Боевые серпы на глазах теряли силу.
После пятого или шестого таранного удара бронзовые створки не выдержали. Толпа с ликующим воем полилась внутрь... а маги так и не показали, на что они способны. Может быть, башня покинута? Не может быть, чтобы там не нашлось бы укромных отнорочков!
В следующий миг я понял, что башня отнюдь не покинута. Толпа появилась на самой верхней площадке. Через зубчатый парапет перевалилось тело – в жёлтой мантии Ордена Угус. Мешком низринулось вниз, ударилось о камень, неправдоподобно далеко и сильно разбрызгивая вокруг себя кровь.
За первым телом последовало второе, уже обезглавленное. А на площадь из разбитых ворот вопящая кучка людей, десятка, наверное, два, выволокла ещё одного мага в однотонном жёлтом плаще.
Точнее, это был не маг. Магичка. Чьи-то руки торопились скорее содрать с неё одежду, повалить, грубо раздёрнуть судорожно сжатые в последнем жалком усилии колени...
Я уловил её ужас и отчаяние. Но больше ужаса от осознания того, что с ней сейчас сделают, глубже всего охватившего её отчаяния было изумление. Настолько сильное, что достигло даже меня в далёкой келье.
«Как они смогли?!.»
А тем времем башня загорелась уже самым настоящим огнём. Пламя рвалось из бойниц, ликующие победители спешили убраться восвояси; я увидел, что они тащат пленных – двоих мужчин и ещё одну женщину. Все маги были сильно избиты, всех их не вели, волокли под руки.
Толпа жаждала развлечения. Она разбивалась на круги, кто-то уже нёс невесть откуда взявшуюся жаровню с угольями, кто-то рвал одежду с полубесчувственных пленников; блеснул нож – и один из магов зашёлся в крике. Человек выпрямился, высоко подняв левую руку с зажатым в ней кровавым комком, и толпа ответила яростным животным воем.
Обеих женщин-магичек раздели догола, растянули на земле, и сейчас к ним уже выстроилось по длинной очереди. Бессвязные мольбы и стоны только распаляли победителей.