Солнце садилось. Площадь быстро погружалась во мрак, нарушаемый только заревом пожара. Башня горела неохотно, из бойниц большей частью валил дым, пламя с трудом пробивало себе дорогу. Опьянённая кровью и первой победой толпа ликовала.
Слабые стоны двух подмятых толпой, избитых и изувеченных женщин стали совершенно неразличимы.
* * *
Тепло, покой и домашний уют. Что ещё надо уставшему от странствий воину Серой Лиги, в последний миг выскользнувшему из-под магического удара?
Фесс повернулся на бок и поморщился – левое плечо ещё давало о себе знать. Тётушка Аглая, при полной поддержке закадычной своей подружки Клары Хюммель, обрушила на него прямо-таки целые водопады родственной заботы. Весь дом ходил на цыпочках, домовые осмеливались переговариваться только шёпотом, дворовые тролли кололи дрова и дробили уголь под прикрытием заклятия неслышимости, ведьмочкам-горничным было строго-настрого велено ходить в закрытых тёмных блузах и самых длинных юбках, какие только возможны, дабы не смущать молодого человека, только-только начавшего оправляться от страшных ран, и не вызывать у него никаких мыслей, оному выздоровлению мешающих.
Зато служивший у тётушки уже лет сто эльф-кулинар Хрондальф получил неограниченные возможности реализовать все свои планы и сотворить наконец деликатесы, для которых у тётушки вечно не находилось нужных ингредиентов, типа печени Царь-рыбы или гребешков птицы Сив. Помогла Клара Хюммель, за гребешками ей пришлось совершить настоящее путешествие, вернулась она «с парой свежих дырок в боку», как выразилась волшебница, но зато феноменальный суп для раненого Хрондальф создал.
Разумеется, боевой маг не была бы боевым магом, если бы не воспользовалась моментом и не поспешила представить пару-тройку наиболее «перспективных», опять же по её выражению, своих двоюродных и троюродных племянниц.
Говорят, время в Долине течёт по-иному, чем в обычных мирах. Фесс провалялся в постели целую неделю – в то время, как в Мельине прошло самое большее несколько часов. Были места, где дело обстояло наоборот – час Долины оборачивался там сутками, неделями, а то и месяцами.
К полному отчаянию тётушки, неудовольствию Клары и разочарованно поджатым губкам Клариных племянниц, Фесс, быстро поправившись физически, оставался очень плох «как духовно, так и душевно», по заявлению срочно приглашённого вторично Динтры, знаменитого мага-целителя. Большую часть дня больной лежал, отвернувшись к стене, ел вяло, лишь уступая мольбам несчастной тётушки Аглаи.
Что стало с Императором? Что стало с Лигой, которой он, Фесс, присягнул на верность? Яснее ясного, началась свара с Радугой. Семицветье не прощает оскорблений. И сделает всё, чтобы отомстить.