Очнулся я от радостного афалиньего писка. Резко сев, протер глаза, едва не запорошив их песком, от души зевнул и чертыхнулся, наткнувшись взглядом на валявшийся рядом шлем: судя по таймеру на внутренней стороне забрала, в отключке я был около сорока минут! Вот это ни фига себе! Черт, так мы и до темноты до места не доберемся…
Нехотя поднявшись на ноги, я отряхнулся, как охотничий пес, избавляясь от остатков наваждения, и скривился от противного вкуса сырой рыбы на языке. Торопливо поставив ментальный «блок», мазнул взглядом по пляжу — так и есть, чертов Петрович, устроившись в теньке под пузатым лодочным бортом, с животным урчанием чуть ли не давился какой-то местной рыбиной. Ну, Варька, удружила! Выход тут только один — перебить вкус. Непрестанно отплевываясь, я полез за собственными харчами. Торопливо сжевав очередную порцию опостылевших бутербродов, я столкнул лодку на воду, вызвав тем самым недовольный мяв Петровича, закинул в нее шлем и приглашающе махнул рукой:
— Пассажир первого класса Петрович, прошу на борт!
Тот меня самым наглым образом проигнорировал, продолжая терзать добычу. На его фоне рыба выглядела не очень крупной, но, если на глаз, тянула этак килограмма на полтора живого веса — нормальному коту хватит обожраться до полной потери подвижности. Петрович же явно вознамерился схарчить ее целиком, дабы не оставлять врагу, и ответил мне стандартным мыслеобразом, дескать, отвали подобру-поздорову. Покачав головой, я пробормотал себе под нос что-то типа «Варька-Варька, ну зачем ты так со мной?» и предложил напарнику альтернативный вариант:
— Так и быть, залезай с рыбой! По дороге сожрешь.
Не знаю, что больше убедило: разумность предложения или сопровождавшее оное мысленное обещание всяческих репрессий от смачного «волшебного пенделя» до угрозы затащить на борт за шкирку, но Петрович зову внял и запрыгнул в лодку, по пути извозив баллон чешуей и сырым песком. Выдав мысленно «молодец!», я нахлобучил шлем, активировал коннектор и запустил водомет, на самом малом ходу срывая лодку с мели. Оказавшись на глубокой воде, позвал афалину:
— Варька, далеко еще?
— Близко! — заверила та, танцуя на хвосте. — Плыть, не уставать!
Тьфу на тебя! Мы и так уже «плыть, не уставать» тридцать с лишним километров. А сколько осталось? Н-да, бесполезное это дело — у псевдодельфина расстояние уточнять.
— Ладно, показывай дорогу!
Система тау Кита, планета Нереида, 22 февраля 2538 года, ближе к вечеру.
На сей раз Варька не подвела — устать я не успел. Искомый берег возник на горизонте чуть больше чем через полчаса. Сначала показалась вершина горы, венчавшей остров и придававшей ему сходство со сказочным замком — обиталищем великанов, а чуть позже и изломанная береговая линия, подходы к которой почти намертво перекрывались нагромождениями камней и проступающими сквозь прозрачную воду отмелями. Афалина рванула было к паре здоровенных утесов, образовывавших этакие ворота в хитросплетении рифов, но я поспешил изменить курс почти на сто восемьдесят градусов, сбавив ход до малого.