— Викентий!..
Твою мать! То-то я думаю, фигура знакомая!
Охранники между тем продолжили экзекуцию — «говорун» огрел Егорова прикладом по хребтине, но тот упорно не желал падать, а потому сразу же словил с ноги по ребрам, а потом еще и в район поясницы. Второй боевик конечности распускать не стал, присел на корточки перед пленником и ткнул ему в подбородок стволом пистолета. Уже знакомый мне «спектр-мини» висел у него на спине. Водила вообще насчет оружия не заморачивался и, судя по позе, вознамерился покемарить, облокотившись на руль. «Говорун», таким образом, оказался наиболее опасным — свой полуавтомат он держал в руках, хоть и небрежно. Блеск! Самое время действовать! Заснул Бесчастных, что ли?!
— Денисов, берешь чертилу с пистолетом, — тут же раздался в динамиках голос лейтенанта. — Я кончаю второго, потом водилу. На счет три.
Еще не дослушав фразу, я взял обозначенную цель на мушку и, стараясь не дышать, выбрал слабину на спусковом крючке. Вот я тебя сейчас, голубчик!
— Три!
Мой палец дернулся, «меркель» выплюнул крупнокалиберный унитар, и тот через неуловимую долю секунды врезался в висок боевика. Шлем преградой не стал, заостренная болванка прошибла его навылет с двух сторон, столь же легко прошила правое переднее колесо и энергоблок джипа и зарылась глубоко в каменистый грунт. Благодаря сфере из бронепластика голова незадачливого допросчика не разлетелась на кровавые брызги, ошметки остались внутри шлема, но силой удара тело отшвырнуло на крыло машины. Одновременно с этим пуля из лейтенантского «вихря» пробила лоб «говоруна», и того унесло на пару метров назад, с отчетливым мокрым шлепком приложив о землю.
Прикорнувший водила среагировать на смерть напарников не успел — вторым выстрелом я снес ему голову. Защитой он пренебрег, поэтому пришлось напачкать.
Лихая расправа заняла не больше трех секунд, так что Викентий не успел даже свалиться, от греха, на землю — так и стоял на коленях, потряхивая, как заведенный, головой. Видимо, не мог поверить, что его мучители вдруг одновременно умерли.
— Контроль, — буркнул в передатчик Бесчастных и осторожно поднялся на ноги, выставив перед собой ствол «вихря».
— Принял, — отозвался я, безучастно наблюдая, как лейтенант приближается к месту побоища.
Все трое боевиков «двухсотые», однозначно, но порядок есть порядок, и тут я нелюдимого Охотника всецело поддерживаю. Мне пока тоже пост оставлять не резон — а ну как еще кто припрется? Маловероятно, конечно, но от здоровой паранойи в нашем деле еще никто не умирал. А вот от потери бдительности — сколько угодно.