Обойдя весь первый этаж и не найдя признаков взлома, Ратлидж поднялся по лестнице, стараясь не наступать на середину ступенек, но держась как можно ближе к стене. Наверху он снова выждал, прислушался и лишь потом двинулся дальше. Было уже поздно; возможно, усталый Рассел лег спать в одной из спален.
Но на втором этаже он тоже никого не обнаружил. Матрасы на кроватях были скатаны, чтобы не приманивать мышей; почти все шторы задернуты, и ничто не указывало на то, что здесь спал уставший после долгого пути человек.
И все же Ратлидж обошел все комнаты по очереди. Прежде чем войти, он всякий раз ненадолго останавливался у двери и прислушивался.
Стрельчатые окна хозяйской спальни выходили на реку; отсюда открывался красивый вид на террасу и на причал. Не найдя никого в спальне, Ратлидж заглянул в гардеробные по обе стороны от нее и только потом спустился вниз.
Хэмиш напомнил: «Кухня!»
В надежде найти чай и чайник, а также плитку, на которой можно было бы вскипятить воду, Рассел мог заснуть за столом прислуги, не желая подниматься наверх и искать там более удобное место для отдыха. Стоило потратить лишнее время на то, чтобы все проверить.
Потом Ратлидж так и не понял, что заставило его подойти к одному из окон. Он уже дошел до двери и даже протянул к ней руку, собираясь закрыть ее за собой. Но вдруг повернул и во второй раз подошел к окну, приподнял край шторы и выглянул в ночь.
Звезды как будто светили ярче, чем раньше; Ратлидж решил, что скоро взойдет луна. На фоне яркого звездного света тени на лужайке казались еще темнее, а камыш и осока на берегу почти сливались в общую темную массу.
Зато вода весело поблескивала под небом. Оловянная лента реки неспешно текла к морю.
Сначала он подумал, что его обманывает зрение. Но потом понял: кто-то стоит на пристани. Темный силуэт почти сливался с досками.
Ратлидж не понял, откуда он взялся. Может, приплыл на лодке, а может, спустился к воде со стороны дома.
Рассел ли это? Ни по росту, ни по очертаниям точно сказать было невозможно. В одном Ратлидж не сомневался: силуэт явно не был женским. Кто бы там ни стоял, он носил брюки.
Ратлидж еще несколько минут понаблюдал за неизвестным. Тот, как будто почуяв на себе пристальный взгляд, неожиданно обернулся и, вскинув голову, посмотрел на дом. В призрачном свете трудно было разглядеть черты его бледного лица. Лишь глаза выделялись на нем; они казались черными дырами.