– Нет, – односложно ответила она, и я повез ее в тот дом, в котором оборвалась жизнь Лизы. Я старался как можно реже вспоминать об этом, чтобы бессмысленно не травить себе душу, но сейчас все происшедшее два года назад встало передо мной во весь рост. Я чувствовал, что разнервничался за рулем так, что это могло стоить жизни теперь уже мне и Еве. Но, может быть, как раз кстати? Почему бы не оборвать прямо сейчас наши два никчемных существования? Судя по всему, Ева тоже абсолютно несчастлива, если вцепилась клещом в этого детдомовского мальчишку. Конечно, я не буду намеренно лезть в ДТП, но… Словом, будь что будет!
Но как я ни предавался воспоминаниям, как ни проклинал Германа Панкина и его Анну, как ни лихачил и ни превышал скорость, до «Жемчужной долины» мы доехали без всяких приключений. Скорее всего, человек не может погибнуть тогда, когда к этому приготовился и с возможной смертью смирился. Тому, кто распоряжается нашими жизнями, очевидно, это не в кайф. Ему хочется насладиться ужасом в глазах людей, которые осознают, что несутся навстречу своей гибели, и страшатся ее.
Всю дорогу мы молчали. Да и о чем нам было говорить друг с другом? Не о наших же погибших супругах. Не об этом же Павлике, судьба которого меня, признаться, вообще не интересовала. Мне бы умудриться вырастить собственного сына. Пока Игнаша еще является младшеклассником, он может продолжать жить у бабушки в провинции. Когда же перейдет в старшую школу, его непременно надо будет поселить у меня. Уровень подготовки провинциалов и столичной молодежи все же нельзя и сравнивать. Даже в пригороде Петербурга шансов нормально устроить свою жизнь после окончания школы у него будет во сто крат больше, чем в маленьком курортном Пятигорске. В общем, мне не было дела до Евы, а ей – до меня. Провидение сохранило наши жизни, а значит, станем влачить свое жалкое существование дальше, отдельно друг от друга.
Распростившись с Евой, как мне казалось, навсегда, я возле собственного подъезда осмотрел машину перед тем, как ее закрыть, и обнаружил на заднем сиденье мобильник своей пассажирки. Я от досады выругался. Если в этот момент могла услышать моя теща, она бы никогда больше не позволила мне видеться с Игнатом. Первым моим желанием было – выбросить телефон в помойку к чертям собачьим. Подумаешь, велика потеря! Жители «Жемчужной долины» в состоянии купить себе сто таких аппаратов. На месте хозяйки я сам давно выбросил бы его в помойку или прямо в реку и купил бы новый, чтобы навсегда забыть о телефоне, на который пришло злополучное сообщение.