Развернув несколько слоев полиэтилена, я нашел серебряный контейнер, разделенный на аккуратные квадратики. Ванночка для приготовления льда – точно такая же, из какой я доставал кубики, готовя для Евы выпивку. Еще в свертке оказался картонный футлярчик, похожий на те, в которых продают губную помаду. В нем лежала пустая стеклянная ампула и отдельно запакованные – отпиленный от ампулы кончик с осколками, а также стальная аптечная пилочка. На стекле не было названия препарата. Может, какой-то наркотик? Почему все это так тщательно сохраняли, даже вместе с отпиленными обломками? В истории, преподнесенной мне под Новый год, одна тайна следовала за другой. И всякий раз, надеясь получить какое-то объяснение, я натыкался на новый знак вопроса. Да уж, блистательный Герман Панкин мог бы вдоволь посмеяться: сложную задачу задал он мне, прежде чем уйти на тот свет. Поколебавшись мгновение, я прихватил находку с собой и вернулся к своей машине.
Мучительно захотелось курить. Вообще-то курю я редко, поэтому могу где угодно оставить и зажигалку, и сигареты. Но на этот раз они были при мне. Вкусно затянувшись, я задумался: как примут мой бессвязный рассказ в отделении… Как я объясню, почему до сих пор не проинформировал вдову, зачем вернулся на место происшествия и залез в машину жертвы? Чего доброго, полицейские решат взыскать с меня за противоправные действия, или еще хуже – углядят в этом намек на их профессиональную некомпетентность и безответственность. Снова увязнув в тине собственных сомнений, я с тоской всматривался в мертвую перспективу улицы. Свет из окон домов, отражаясь от мокрой мостовой, рикошетом уходил в небо.
Один из последних ночных автобусов с тяжелым гулом подъехал к остановке. Из него вышел единственный пассажир. Вернее, пассажирка. Женщина в элегантной черной шубке быстрым шагом пересекла улицу. Я сразу же узнал ее, словно давнюю знакомую. Это была та самая загадочная родственница семьи Панкиных, которая выходила из квартиры в сопровождении домработницы и которую я упустил у роскошного дома на бульваре. Странно было видеть ее совсем одну посреди пустынной ночной улицы.
Я поспешно нырнул в кабину «Волги». Мне не хотелось, чтобы красивая брюнетка меня видела. Она походкой манекенщицы пошла к машине Германа. Я заметил, как, раскрыв сумочку, женщина достала из нее связку ключей. Нажав на кнопку блокиратора сигнализации и не уловив никакого ответного сигнала, она застыла в недоумении перед дверцей «Вольво». Затем неуверенно подергала за ручку. Дверь распахнулась. Женщина отступила в испуге, огляделась по сторонам, потом осторожно заглянула в салон.