Он был светом.
(Ф. Искандер)
С отцом Александром Менем познакомила меня поэтесса Тамара Жирмунская, которая пришла к нему в тяжелейшие для себя дни, и, как она говорит, он собрал её по кусочкам, вдохнул в неё жизнь. Позже и от многих других людей я слышал подобные слова.
Впервые мы встретились за городом в доме наших общих знакомых. Я увидел человека редкой физической красоты и духовного обаяния. Знакомясь с личностью значительной, обычно некоторое время испытываешь отчуждение, трудность в нащупывании общих точек соприкосновения, пока не выйдешь на разговор близкий и дорогой обоим.
В этом случае ничего подобного не происходило. Казалось, я встретился с человеком давно знакомым. С первой же секунды полился интересный разговор, казалось, давно начатый и случайно прерванный. Выяснилось, что я с отцом Александром действительно был знаком, только заочно: читал несколько его прекрасных богословских книг, изданных на Западе под разными псевдонимами.
Я думал, авторы этих книг живут за границей. Этим для меня объяснялась их огромная эрудиция: сиди себе в любой крупной библиотеке и изучай первоисточники на всех языках. Но я считал, что авторы русские, родились на Западе вдали от корней православной религии: откуда же такая живость, неакадемичность, мощь этического напряжения? Откуда они знают, как писать для нас? И тут всё выяснилось. Священник маленькой подмосковной церкви отец Александр, конечно, знал, как писать — для нас.
Да, общаться с ним было необычайно легко. Я думаю, трудность общения с незнакомцем основана на боязни невольно оскорбить самолюбие человека чуждым ему образом твоих мыслей. Чем самолюбивее человек, независимо от степени его одарённости, тем плотнее его окружает оболочка самозащиты. И это мы чувствуем, и невольно сами осторожничаем. Здесь было совсем другое. Абсолютное, полное безразличие к тому, что о нём подумают другие. Уверен, что его великая верность Богу оборачивалась в обычной жизни необычайной доброжелательностью к каждому человеку.
Помнится, речь зашла о людях тёмных, агрессивных, попросту говоря, мракобесах. Как быть, как к ним относиться?
— Пока человек жив, — сказал отец Александр уверенно, — он не погиб для Бога. Как раз с такими людьми надо чаще всего общаться. Спорь, доказывай, подымай их до истины Спасителя. Общаться с людьми, которые думают, как мы… Непроизводительно… Жизнь слишком коротка…
Как‑то после этих слов не совсем было ясно, насколько производительно наше общение с ним. Но великое дело — искренность, обаяние непосредственности. Все сулыбкой переглянулись и направили свою «производительность» на закуски. Стол был небогат, но хозяйка испекла чудный пирог. Выпив две–три рюмки водки, отец Александр неожиданно отставил рюмку и сказал: