Главным ракетным специалистам с помощниками пришлось срочно возвращаться в казачью столицу из-за прибывшей в Сарыкамышскую бухту весточки о поставке в Азов гребенцами очередного каравана с нефтью. На этот раз было заранее обещано, что половина произведенного из нее продукта, зажигательной смеси и взрывчатки, будет отдана им. Делать взрывчатку и ракеты без главных специалистов не решились.
Бог его знает, по какой причине, но и вынужденный плыть в Азов, вместо похода на врагов, Срачкороб в этот раз не возмущался и не рвался порвать поляков, как Тузик грелку. Более того, был непривычно задумчив и малословен. Сидел на палубе по-турецки и смотрел на проплывавшие вдали берега Крыма. Скорее всего, ничего не замечая вокруг, полностью уйдя в себя. Попаданец даже встревожился:
– Юхим, ты не заболел?
– Что? – услышавший звук голоса друга, но не расслышавший вопроса из-за погруженности в свои мысли, Срачкороб встрепенулся и уставился на Аркадия.
– Говорю, ты не заболел?
– Ааа… нет, все в порядке.
– В таком порядке, что и пообедать забыл?
– Забыл пообедать? – Знаменитый хохмач кинул быстрый взгляд на небо и убедился, что обеденное время если не прошло совсем, то близко к завершению. Потом лапнул рукой брюхо и, убедившись, что оно пусто, непритворно удивился: – Ты гляди, и правда, так задумался, что пожрать забыл. Ну, это дело поправимое. А ты уже поел?
– Нет, тоже голову непривычным делом мучил – думать пытался. Составлю тебе компанию.
Из дальних странствий возвратясь, дубль бог знает какой
Азов, травень 7147 года от с.м. (май – начало июня 1638 года от Р. Х.)
С корабля на бал не получилось. Не было никакого большого и торжественного мероприятия, посвященного возвращению части казаков, ходивших в поход на Царьград. Слишком мало их вернулось, подавляющее большинство выживших и освобожденных из рабства пошли на другую войну.
Нет, конечно, вечеринка с джурами и несколькими знакомыми казаками была, Москаль-чародей и Срачкороб не могли не отметить прибытие домой. Но пили на ней лишь легкое крымское вино, причем в умеренном количестве. Срачкороб по-прежнему был грустен и молчалив, за весь вечер даже не попытался пошутить. Аркадий догадывался, что друг переживает за родных, вынужденных покинуть родину и бежать на юг. Пусть он осознанно сменил не только место проживания, но и религию с национальностью (казаки считали себя уже тогда особой нацией), родная кровь не водица. Именно соображение, что множество казаков имеют татарские и ногайские корни, подвигло Аркадия на план изгнания, а не геноцида кочевников. Хотя нетрудно было догадаться, что те попытаются вернуться и отомстить, забрать свои земли обратно. Впрочем, чего уж, были и другие соображения. Политические и экономические.