Единство, ответил Батани.
Грива попытался уточнить, но Батани от конкретного ответа уклонился. Так или иначе, но племя снялось в течение нескольких часов. Позже к ним присоединились вабу. С другими племенами Реки что-то произошло. Что-то нехорошее, Батани опять-таки в подробности вдаваться не стал.
Грива сказал, что три охотника, оставшихся, чтобы задержать врага, погибли. Но Батани, как выяснилось, об этом знал. «Единство». Среди этих троих был оружейник Макан. Он не мог бежать, зато мог драться. Двое других были вабу.
Больше пока никто не умер. Пока.
— Что-то долго нет Хаалы, — заметил Батани.
Точно. Парень должен был обернуться за несколько минут, а прошло не меньше четверти часа.
— Хаала! — крикнул Грива.
Ответа не было.
Черт! Грива вскочил, подхватив трофейное копье…
Поздно.
Из ночного мрака выступили негры. И шаман.
Батани бросился к утесу и проворно полез наверх… Зря. Три копья почти одновременно ударили ему в спину…
Артём Грива
Эх, Батани, Батани! Вдвоем нам было бы куда веселее умирать. Перехватив копье двумя руками — как шест, я медленно отступал к скале. Негры так же медленно наступали, охватывая меня полукольцом.
Шаман держался позади остальных. Осторожный, гад.
Эх, сейчас бы импульсник! А еще лучше — резонатор! Одно круговое движение — и полсотни каннибалов как не бывало…
Брошенный дротик я отбил боковым махом древка. Еще один дротик ударился о скалу на уровне колена. Брошенный камень оцарапал плечо. Ежику понятно: меня не собирались убивать. Хотели бы — давно убили. Шесть десятков против одного. Черные силуэты, ощетинившиеся копьями. Зубы блестят. И белки глаз. А рожи, против обыкновения, белым не вымазаны. Негритянский ночной камуфляж — никакой косметики. Главное — рот не открывать.
А ведь вы меня боитесь, африканские пращуры! Боитесь! Я бы на вашем месте тоже боялся силача, который камнем башку расшибает всмятку. Только все равно шансы у меня — близкие к нулю.
А-а-а! Умирать, так с музыкой! Я выдохнул боевой клич и ринулся на врагов. Риск был. Пара секунд — слишком мало, чтобы людоеды могли среагировать осознанно. Но если у них в башках есть простейший воинский рефлекс: сомкнуть строй, копья на изготовку — мне конец.
Я же рассчитывал на то, что боевых рефлексов у моих противников нет — только охотничьи. А охотничий навык велит прямо противоположное. От опасного зверя надо увернуться.
Так и вышло. Людоеды шарахнулись в стороны. Кто-то второпях метнул копье — в живот, на поражение. Я отбил в прыжке, сшиб косым ударом замешкавшегося людоеда. Еще один свалился сам, вопя от ужаса. Зато справа, под ноги мне полетела сеть. Я перепрыгнул через нее. И через «услужливо» сунутое под колени копье — тоже. В это мгновение мне даже показалось — прорвусь…