А Даша была — само очарование. Глаза ее сияли, пшеничного цвета волосы струились по золотистой коже, щекотали плечо Артёма, когда девушка оказывалась совсем близко… Так близко, что Гриве стоило немалых усилий держать руки «на привязи». Это была потрясающая игра. Казалось, сам воздух между ними искрится от желания…
И вдруг…
— Стой! — Даша внезапно вцепилась в руку Артёма. — Пошли отсюда! Быстрее!
— Почему? — Грива насторожился.
— Видишь это дерево? На нем — красная кора.
— Допустим, не красная, а розовая, — уточнил Артём. — Но я не думаю, что оно опасно.
— Дерево — нет. Это Лес Красных Деревьев.
— Да ну? — Артём улыбнулся. Надо же: пришли и не заметили.
— Уйдем отсюда! Пожалуйста! — Даша тянула его назад, но это было безнадежное дело: сдвинуть Артёма с места, когда он этого не хочет.
— Солнышко мое, ты можешь вернуться. Но я намерен идти дальше.
— Нет! Пойдем отсюда! Быстрее! — В голосе Даши звенела паника.
— Я должен, — ласково проговорил Артём. — Но ты — иди обратно. Хочешь, я дам тебе арбалет?
— Нет, нет! — Даша замотала головой. — Артём! Пожалуйста!
— Я должен! — Грива употребил форму, исключающую выбор. — А ты возвращайся, ладно?
На самом деле ему не очень хотелось отпускать ее одну. Конечно, здешнее зверье людей уважает. Но ведь бывают и исключения. Вроде того леопарда, шкура которого стала плащом Гривы. Однако брать ее с собой на встречу с «пессимистом» ему тоже не хотелось. Ведь не зря же соплеменники Даши зовут его «Ужасом» и стараются держаться подальше от этих мест.
Гриве не удалось убедить Дашу уйти. Ей, впрочем, тоже не удалось уговорить Артёма вернуться. Спор их был прерван. И довольно невежливо…
…Рука Даши разжалась, и она с тихим вздохом осела на тропинку. Артём не успел ее подхватить. Не смог. Его тело тоже вышло из подчинения: даже пальцем не шевельнуть. Так бывает во сне.
Грива не успел испугаться. У него просто не осталось времени. Зато он знал, как надо вести себя в таком «сне», как знает об этом всякий, кто адским напряжением воли заставлял двигаться до предела измотанные мышцы. Более того, Артём знал, что в таком состоянии в действие обращается не напряжение мышц, а собственно желание их напрячь. Это — как переход от ручного управления вертушки к автопилоту. Надо просто задать направление.
А уж боевой «автопилот» у Гривы был самого лучшего качества. Арбалет соскользнул с плеча, рычаг натянул тетиву, стрела легла в паз (всё — не глядя, автоматически), глаза тем временем отыскали цель, а руки направили на нее тускло блестящую кремневую пластинку наконечника…