Внезапно пантера замерла и уставилась на Гриву так, словно только сейчас заметила его. Ее прищуренные глаза с круглыми блестящими зрачками до жути напоминали человеческие.
Черный язык мелькнул между клыков. Аккуратно ставя лапы — одну перед другой — пантера пересекла незримую границу и двинулась к Артёму. В полуметре от человека она остановилась. Она резко и часто дышала. Артём замер. Его трясло. Не от страха — от возбуждения. В ноздри бил запах гнили и мокрой шерсти…
Пантера выгнула спину и скребнула когтями по камню… Как будто по обнаженным нервам.
— Ну давай, иди сюда! Иди сюда, тварь! — не выдержал Грива.
Зверюга заворчала. Шажок, еще шажок… Огибая Артёма, она терлась о его бедро мокрым боком. Рокочущее ворчание за спиной… Грива затылком чувствовал ее пристальный взгляд.
Снова долгое длинное скольжение шерсти по бедру. Под шерстью — твердые, как дерево, мышцы. Хлесткий удар хвоста по голени. Как нагайкой. Черная оскаленная морда — у живота. Жаркое дыхание обдает кожу…
Коротко взрыкнув, зверь встал на задние лапы, передние легли на одеревеневшие от напряжения плечи Артёма. Мокрая морда толкнула его в щеку, язык шершавым наждаком прошелся по плечу и шее. Артём ощутил прикосновение клыков. Совсем слабое, но струйка крови тотчас потекла по шее к ключице. Натянувшиеся веревки резали запястья. Зверь толкал Гриву назад, словно хотел опрокинуть навзничь. Жесткий язык смахнул кровь, прошелся по лицу Артёма, обдирая в кровь губы…
Пантера дышала ему в лицо… Не смрадный запах хищника — будоражащий аромат самки… То, что терлось о его чресла, уже не было телом зверя. А влажный язык уже не был жестким и шершавым…
Но он видел зверя, видел длинные белые клыки, прижатые черные уши…
Наваждение…
Ниже груди тела больше не было. Там был вибрирующий от напряжения пузырь, в котором металось, рвалось наружу сжигающее пламя…
За мгновение до взрыва Артём закричал. Пламя рванулось наружу, опаляя горло, ударило в оскаленную морду… И человеческий вопль превратился в звериный рык.
Зверь, обитавший в Артёме Гриве, вырвался наружу. Со звоном лопнули ремни. Пантера… Нет, не пантера — женщина в черной звериной маске — отпрянула, споткнулась, опрокинулась навзничь, истошно завизжала от ужаса… И зверь, уже нависший над ней, готовый распластать ее, смять, порвать, превратить в кусок бьющегося мяса… Зверь замер. Он все еще оставался зверем, слышал, как зверь, видел, как зверь, чуял, как зверь… Но огонь был обуздан, и ярость больше не повелевала — повиновалась.
— Выходите! — прорычал зверь. — Сюда, ко мне! Живо!