- Что это? - пробурчал механик, хмуро кивнув на палец.
- Ничего, товарищ капитан 2 ранга, мне не горячо, - поставил вестовой миску на стол и вытер палец о куртку.
В кают-компании грохнул жизнерадостный смех.
При всплытии на очередной сеанс связи из рубки акустиков доложили о непонятных ударах по корпусу в районе кормы. Спустя минуту, аналогичный доклад поступил и от вахтенного шестого отсека. Удары чередовались с разными временными промежутками, были одной тональности и классифицировались акустиками как механические.
- Что это может быть? - встревожено поинтересовался Морев у вызванного в центральный начальника РТС[4].
- Судя по всему, - контакт с каким-то посторонним предметом, - ответил тот.
- А конкретней?
- Трудно сказать, - наморщил лоб капитан-лейтенант. - Удары металла о металл.
- Может остаток сети или трала? - неуверенно произнес старпом.
- Или старая мина, - гортанно вставил заместитель.
- Типун тебе на язык, Башир Нухович, - покосился на него старпом. - Вечно ты усугубляешь.
- Ну что ж, попытаемся выяснить, - обвел Морев глазами подчиненных. - Боцман, ныряем на четыреста метров.
В течение часа, меняя глубину и скорость хода, ракетоносец совершал под водой различные эволюции. Стук продолжался, причем с увеличением хода усиливался.
- Скорее всего, во время шторма открылся один из кормовых швартовых лючков или сорвало со стопоров барабан вьюшки, - констатировал помощник.
- Вполне возможно, - согласился старпом. - Но как это проверить? Чертова погремушка напрочь лишает нас скрытности.
- Я мог бы выйти за борт и осмотреть корпус, - сжал губы Лобанов. - Разрешите, товарищ командир?
Морев задумался. Ситуация была явно нештатной и ставила под угрозу выполнение боевой задачи. Тем более, что в районе боевого дежурства, у Бермудских островов, всегда шныряли американские "Лос-Анджелесы", встреча с которыми не входила в его планы. Всплыть на поверхность ракетоносец не мог, а выход на его корпус в легководолазном снаряжении, в условиях Атлантики был чрезмерно опасным.
- Александр Иванович, я справлюсь, - словно читая мысли командира, сказал помощник. Вы наверное забыли, на срочной я служил водолазом-инструктором. У меня наплаванность выше всех наших внештатников, вместе взятых.
- Ну что ж, Михаил Иванович, попробуй, - поколебавшись, согласился командир. - Я надеюсь на тебя.
Через минуту двое вахтенных извлекли со штатного места за пультом тяжелую прорезиненную сумку, проштампованную буквами "П-к к-ра" и достали из нее оранжевый гидрокостюм, дыхательный аппарат и шерстяное водолазное белье.