Снова и снова Дункан звал его покинуть гору.
Йен вытер лицо рукой и присел, выдыхая белый пар перед своим лицом. Взглянув на вход пещеры, Йен увидел восход солнца. Сколько времени он потерял, находясь здесь? Могли быть часы, дни или недели когда его бог Фармир, не был под контролем. Как бы ужасно это не было, Йен боялся того, что Фармир мог сделать, взяв верх над ним. Это была одна из причин, по которой Йен выбрал свой дом в таком отдаленном месте. Кроме того, его бог хотел пойти и успокоить свою жажду крови и смерти, тем меньше вероятность, что Йен причинит кому-то вред. По крайней мере, он на это надеялся. Йен откинул свою голову назад и закрыл глаза. Ради всего Святого, он никогда не чувствовал себя таким несчастным, никогда не был таким одиноким за все свои двести с лишним лет.
И это было только начало, будет еще хуже.
Йен подумал о замке Маклауд и о людях, которые стали его семьей. Он скучал по звуку волн, разбивающихся о скалы, по запаху свежеиспеченного хлеба, и смеху, когда они все сидели в большом зале за обедом.
Он скучал по другим Воителям. Но больше всего, он скучал по своему брату.
Йен встал и подошел к выходу из пещеры, выглянув наружу. Всё было покрыто толстой пеленой белого, слепящего снега. Ему пришлось сощуриться, чтобы осмотреться. Не было никаких следов ведущих к пещере или из неё потому, что шел снег, Йен не решился выйти из своего укрытия. Если бы только он мог вспомнить…Но каждый раз, когда его Бог овладевает им, Йен забывал, что с ним происходило. Он пытался управлять своим богом, но Фармир был слишком силён. К тому же, Йен был сломлен потерей своего брата близнеца, что позволило Фармиру впервые одержать победу.
Дункан.
Никто не догадывался, какая тесная связь между Йеном и Дунканом. Как близнецы, они делили всё. Если Дункан был ранен, Йен чувствовал его боль. Если Йену был нужен Дункан, он приходил, хотя Йен его не звал. То, что они делили одного Бога на двоих, только укрепило их связь.
Йен вспомнил, когда бог был освобожден. Это была Дейдре, злой друид или драу, которая поймала их и освободила бога. Боль была ужасная, невообразимо мучительной, его кости трещали, мышцы рвались на куски, потому что бог обретал силу внутри него. Но это было ничто, по сравнению с той силой, с которой бог ревел внутри Йена сейчас. Не было возможности сдержать жадный и ненасытный голод Фармира, ради мести за Дункана. Теперь, Йену приходилось бороться с самим собой.
И он проиграл.
Йен вспомнил, как он и Дункан нашли способ контролировать своего бога. Это было нелегко, но они поддерживали друг друга. Даже заключенные глубоко в недрах горы, в тюрьме Дейдре, они научились встречаться совсем, что возникало на их пути. Вместе.