Харон опустил глаза, но Даниэль успела заметить муку в их темной глубине.
— Ты помнишь, как обезумел, когда впервые выпустили твоего бога? Всю ярость и силу? Этого было слишком много, чтобы сразу обуздать.
— Да, — тихо ответил Йен.
— Несмотря на все это, я отрекся от Дейдре. Во время особенно сильной борьбы с моим богом, она привела моего отца ко мне в подземелье. Я не узнал его, Йен. Я подумал, что он один из мужчин Дейдре. Было уже слишком поздно, когда я понял, кем он был на самом деле.
Даниэль повернула голову и уткнулась лицом в плечо Йена.
— Ты убил его, — сказал Йен. И это не был вопрос.
Харон кивнул.
— Она захватила всю мою семью. Она угрожала, что с остальными поступит так же, если я не соглашусь.
— Но ты контролировал своего бога.
Наконец, Харон поднял глаза на Йена.
— С трудом. Дейдре знала, что сказать, чтобы разбудить во мне гнев. Я боялся, что она будет делать это просто для того, чтобы заставить меня страдать.
— Если бы я был в такой же ситуации, то поступил бы так же, — сказал Йен. — Я бы сделал всё ради своей семьи.
Харон сглотнул и заставил себя улыбнуться.
— Удачи вам обоим.
Даниэль помахала Харону, когда он сел в машину и уехал. Сначала она опасалась его, но сердце ее сжалось, когда она услышала боль в его голосе.
— Я хотел узнать, что Дейдре сделала ему, когда мы были в Яме, — сказал Йен.
— Это в прошлом. Отпусти это.
Он взглянул на нее своими карими глазами:
— Как Харон?
— Харон должен смириться с тем, что сделал. Пока он не простит себя, это будет преследовать его всегда.
Йен дождался, когда машина Харона скроется из виду. Возвращение на земли Маклаудов вызвало странное ощущение, особенно тот факт, что Дункана нет.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Даниэль.
— Трудно сказать.
— А как твой бог? Ты контролируешь его?
Йен потер подбородок.
— Он все еще борется со мной, но я в своем уме с тех пор, как встретил тебя.
— Это хорошо.
— Так ли это? Или это из-за того, что я сражался с вираннами. Он чувствовал себя прекрасно, убивая их, Даниэль. Он был удовлетворен.
— Так было нужно. Они — зло, и они убили бы невинных людей. И отвели бы тебя к Дейдре.
Он покачал головой.
— Я никогда не попаду в ее руки снова.
Фармир был силен и он продолжал попытки прорваться, но все же Йену удавалось сохранить контроль. В основном. Он все еще не понимал как, но этого было достаточно, чтобы держать себя в руках. Он подозревал, что все дело в магии Даниэль, потому что когда он рядом с ней, его хаотичный мир, полный страданий и горя, становится лучше.
Все обретает смысл, как было до смерти Дункана.