Дофин Карл заявил, что он не признает договора в Труа. Он укрепился за Луарой, в городе Бурже, что дало врагам повод называть его «буржским корольком», и продолжал войну. К нему стали стекаться те, кто не хотел, как тогда говорили, «стать англичанином».
В дальнейший ход событий вмешался всемогущий случай. В августе 1422 г. умер Генрих V - умер внезапно в полном расцвете жизненных сил (ему только что исполнилось 36 лет) от болезни, которую называли «антоновым огнем». Через два месяца смерть унесла Карла VI. Умри он прежде своего зятя, Генрих возложил бы на себя корону Франции. Теперь же королем обоих государств стал десятимесячный Генрих VI, и для того чтобы совершить над ним обряд коронования, нужно было ждать целых девять лет.
Дядья короля-младенца, герцоги Бедфорд и Глостер, поделили между собой регентство: первый стал править в Париже, второй - в Лондоне. Королевство, однако, считалось единым, и титул верховного регента принадлежал Бедфорду - человеку молодому, деятельному и крутому. Его ближайшим помощником был Генри Бофор, кардинал Винчестерский, родственник короля, один из самых могущественных князей католической церкви.
Королевские троны вообще - а завоеванные троны в особенности - не могут держаться только на остриях копий. Эту истину Бедфорд понимал великолепно. И беспощадно подавляя малейшее сопротивление оккупационному режиму, он одновременно старался укрепить этот режим союзом с влиятельными общественными силами внутри самой Франции.
[3]
Такой силой была прежде всего церковь. Французское духовенство вовсе не стояло в стороне от, казалось бы, сугубо мирских распрей этого смутного времени. Она принимала в этих распрях самое деятельное участие. Позиция церкви определялась ее положением в феодальном обществе, где она была не только богатейшим сеньером, но и наиболее независимым от государства социально-политическим институтом. Подобно своим светским собратьям крупные церковные феодалы видели в усилении королевской власти угрозу своей независимости и поэтому стремились задержать поступательное движение государственной централизации. А это естественно влекло за собой переход значительной части французского духовенства на сторону врагов Франции - англичан и бургундцев.
Оккупанты нашли среди французских клириков немало верных слуг. Особенно усердно служили им богословы и юристы Парижского университета - самого влиятельного учреждения французской церкви, бывшего в те времена непререкаемым авторитетом в области теологии и церковного права. В начале XV в. университет представлял собой автономную корпорацию, защищенную от посягательств светской власти незримой стеной привилегий. Попытки королей пробить бреши в этой стене встретили решительное противодействие, а когда наступили времена кровавых междоусобиц, университет, став на сторону бургундской группировки, сумел еще больше расширить свою автономию и укрепить свое политическое влияние. Бургундцы передали корону Франции англичанам, и духовенство благословило эту предательскую сделку. Французская делегация на переговорах в Труа состояла почти сплошь из профессоров Парижского университета, которые теоретически обосновали проект создания «двуединой» англо-французской монархии: богословы и законники нашли в ней некое далекое подобие «божьего града», не знающего национальных разграничений и государственных границ.