Феб взяла еще одну печеньицу и свернулась на диване.
— Будем надеяться. Утешает то, что им скоро в колледж, а потом их дома толком и не увидишь.
— Поступят в Пелэм? — спросила Фейт, поворачивая разговор на нужный курс.
— О, нет! Сильно сомневаюсь. Женский колледж не для них.
— А вам нравилось в Пелэме?
— Образование мы там получали прекрасное. До колледжа я и не думала, что на уроках может быть так интересно. Я привыкла к хорошим учителям, но не привыкла находиться среди желающих учиться, людей увлеченных тем, что они изучают, готовых поделиться с тобой знаниями и заставляющих тебя думать, думать по-настоящему.
— Звучит замечательно, — согласилась Фейт. — Таким Пелэм был и для моей сестры. Она заканчивала позже. А еще колледж подарил ей такое сокровище, как дружба. Вы ведь тоже с удовольствием встретили своих старых подруг.
— Да, повидаться приятно… с некоторыми, — неуверенно согласилась Феб и замолчала.
— Какой у вас был профилирующий курс? — быстро спросила Фейт, не давая ей времени на раздумья.
— Экономика. В то время женщины редко выбирали этот предмет, но в Пелэме риск поощрялся, а факультет был замечательный. И еще мне нравился английский, а моя дипломная как бы связывала два предмета. Я анализировала символический дискурс Мэдисон-авеню.
— А Прин? Она ведь специализировалась, кажется, на истории искусств. Она тоже писала дипломную?
Она тоже писала курсовую?
На лицо Феб как будто наплыла тень.
— И да, и нет. У нее было исследование отношений между выставками дизайна в Музее современного искусства и продвижением на рынок представленных там товаров, в частности, мебели Чарльза Имса и других.
— Звучит интересно. Вы ведь жили вместе, не так ли? В пентхаусе?
— У каждой была отдельная комната. Так что «жили вместе» это очень условно. Мы все были очень независимыми. — Феб поставила на столик пустой стакан, но за печеньем не потянулась. Вместо этого она спустила ноги с дивана и выпрямилась.
— Насколько я понимаю, ваша работа была опубликована в каком-то журнале. А та, что вы написали за Прин? — Ход был рискованный, но Фейт рассчитывала на результат.
— Нет… подождите… Я не писала… то есть… — Феб густо покраснела от смущения.
— Но почему? Почему вы согласились написать за нее дипломную работу?
Обе сестры Принс явно имели склонность к плагиату.
Феб замкнулась.
— Я не хочу об этом говорить. Это не ваше дело.
Она поднялась и направилась к выходу, но у двери остановилась и вежливо сказала:
— Спасибо за печенье. Очень вкусное.
Привычка — вторая натура.
К ланчу — хотя и в разное время — спустились все, кроме Феб и Гвен. Элейн похвалила суп (см. рецепт № 3), щедро добавив в тарелку гранатовых зернышек, которые Фейт предложила в качестве гарнира, и отметив, что на этот получилось даже вкуснее, чем в прошлый. Кроме супа, гостям подали сэндвичи, фрукты и шоколадное печенье. На какое-то в столовой воцарилась теплая атмосфера, чему в немалой степени способствовал туман. Сидевшие за столом Люси, Крис и Рэчел сокрушались по поводу своей неспособности воспроизвести знаменитый пелэмский шоколадный торт. Слушая их, Фейт решила опробовать собственный рецепт, изобретенный относительно недавно, уже после приглашения. О знаменитом торте ей доводилось не раз слышать от сестры, а когда Хоуп заявила, что ее версия ничем не уступает оригинальной, Фейт подумала, что вполне может приготовить его на острове. И вот сегодня очередь дойдет и до него. Шоколадный торт будет подан в качестве вечернего десерта. Зная, что Феб муками голода не страдает, Фейт решила узнать, не нужно ли чего Гвен. Может быть, мисс Мэнсфилд и спускалась в кухню утром, но к ланчу она не появилась. Фейт поднялась наверх и постучала в дверь.