Кроваво-алая луна Арха поднималась в ночи на востоке, легко затмевая расступившиеся звезды. Внизу под ней, буруня отражение неба в черной воде, стремились к врагу бесчисленные плывущие дромы и тянущиеся на веревках люльки с лесными танграми. Они совершенно заполонили русло Эрны. Первая волна плывущих все ближе подступала к б'рванскому берегу, ярясь и взмахивая посверкивающим оружием. Лесные дромы пучили блестящие глаза и скалились, их седоки выкрикивали проклятия. А перед ними, огромной черной полосой, с хорошо выраженной линией поблескивающих копий, стеной стояла армия степняков. Тотай-Тору вдруг ясно осознал, что еще не видел такого количества воинов, противостоящих друг другу в открытом сражении. Да и каком сражении – никогда прежде не атаковали б'рванский берег самоплавающие дромы!
Ему передались неистовство и беспощадная решимость воюющих сторон. Никто из них не ждал поражения и никто не имел милосердия в своем сердце. Объединенные чем-то высшим, скрепленные этим сверхсознательным союзом, отаруги скалили зубы и орали оскорбления врагу. Ярость отваги и безумие смерти поселились в отточенных остриях их оружия. Невидимые зеленые нити, свирепые энергетические жгуты протянулись к каждой из армий из тылов, из массивных цараккланов, пылающих немереной ненавистью, один из которых покоился в гуще тяжелых мрачных лесов, а второй прятался в сердцевине сухих глубин открытых желтых степей.
Поистине это была битва гигантов!
Не в силах выносить больше разрывающее чувство ненависти и отваги, Тотай взметнул в небо свой эриг-шиташ, заорав громоподобно:
– Вечная жизнь б'Рвану!
Этот крик был повторен мгновенно тысячами глоток и тут же похоронен дробным грохотом ударов стальных наручей в каменные латниры…
* * *
Дару, наконец, удалось разобраться с лучевиком гонклардов. Человеческая скрупулезность сделала это. При специальном нажатии двумя руками – сразу и на рукоять, и на ствол – зажигался крохотный сигнальный огонек верхней части. И тогда надо было надавить в третьем месте – пришлось использовать подбородок. Сила давления требовалась такая, что человечий подбородок вряд ли бы выдержал. Следом вспыхнули новые огоньки готовности, а из тельца лучевика выдвинулись вперед новый ствол и три курка. Они были зверски горячи – даже бронированной руке тангра было сложно прикасаться – пришлось использовать коготь. Кто пользовался таким оружием? Многорукий бог Шива?
Он восхищенно поднял глаза, глядя как скачут в темноте рядом с ним дромы а'зардов, кх'отров и хуураданцев. Но не с кем поделиться радостью открытия. Тангры были не из тех, кто уловил бы тонкость находки. Словно почувствовав взгляд, ближайший воин обернулся – это был мрачный Шурат. За его спиной в люльке покачивался юный Ходват. Поймав взгляд Древнего, он радостно взмахнул рукой. Малый сидел вторым у опытного отаруга, и это было хорошо. Невольно вспомнились сражения, которые довелось пережить вместе с Ходватом в землях а'зардов. Как бесконечно давно это было…