– Хорошо. Являюсь ли я тангром Верви?
– Абсолютно, хозяин.
– Похож ли я на представителей врага?
– Ни в коей мере.
– Является ли моя цнбр – цнбр Верви?
– Без сомнений!
– Две тысячи зим лодка пробыла без хозяина. Вокруг летают лодки противника. Ты обязан допустить меня к управлению!
– Достаточно для допуска второй сферы. Не для управления Круг-Сердцем, – показалось, что в голосе шарки проскользнули металлические нотки. Хотя, может быть, это были нотки каменные?
Но Дара это мало взволновало. Он начал чувствовать что-то типа бешенства.
– И как же положено определять этот твой допуск?
– Хозяин определяет свой ранг предъявлением внешнего или вживленного жетона.
– Жетона? Что это?
– Металлический знак. Универсальный накопитель высокой мощности. Принимается всеми техническими структурами Верви. Положен танграм, начиная с ранга эгиббарда.
– Проклятье… Как выглядит твой жетон?
– Желтый металлический квадрат пятнадцать на пятнадцать торей.
– И у кого был такой?
– Некоторые из прежних хозяев имели жетон. Капитан лодки имел жетон.
Субординация, дисциплина и уровни допусков… Н-да, похоже, цивилизации не особо отличаются друг от друга в этом. Кажется, детальное знакомство с лодкой придется отложить на неопределенное время…
Дар задумчиво присел но одно из дырчатых лож. Металл был теплым, чужим. Взгляд рассеянно скользил по стенам, потолку, полу. Везде было одно и то же – поверхности исчерчены знакомыми символами, отдаленно напоминающими «летящее солнце» хуураданцев и рисунков на стеле Хршитакки. Он вдруг осознал, что еще нигде на «Карассе» не видел подобных насечек. В отличии от клановых зданий Рортанга, на небесной лодке стены были просто гладкими, без надписей. А здесь – плавные линии шли по стенам, извиваясь и сплетались будто в косы или сложные рисунки. Вообще можно было подумать что это ритуальное место – столько тут было всего на стенах. В некоторых местах это сплетение становилось очень массивным, уж слишком много линий сходилось вместе. Будто толстый канат свивался из тонких нитей. Красное освещение придавало барельефам напряженность и скрытую угрозу, бросая неожиданные тени. В одном месте, куда мягко и логично выходил один из этих «канатов», вместе с цепью почти тангрописных символов, он заметил углубление знакомого двуекрестия. Только, в отличие от Хршитакки, это был не замшелый камень, и его поверхность не было нужды очищать от мха и лишайников. Тут же вдруг потеплела Метка в затылочной пазухе под латниром, будто просясь наружу. Неожиданное ощущение осенило Дара. Почти бессознательным движением он вытащил Метку и поднес к порозовевшему углублению на красно-алой поверхности. Она скупо сверкнула в лучах ламп и будто нырком скользнула в эту квадратную ячейку.