Вернувшись из деревни, где жил Адам, партизаны весело смеялись:
— Парень-то напрочь от дома отрекся, товарищ капитан! Мать ревет, цепляется за него, а он одно ладит: «Я вам не махонький. Из партизан не уйду!»
— Где сейчас Адам?
— На конюшне... Вы б видели, товарищ капитан, как он по улице вышагивал, как с парнями толковал, со сверстниками... Я, мол, не вам чета! Я, мол, и на задания уже ходил.
— Приврал, выходит?
— Да ведь хорошее приврал, товарищ капитан!
Адам так и остался в нашем соединении. Вскоре он получил винтовку, потом его обучили подрывному делу. Вышел из парня настоящий боец!
[150]
4 декабря в моей землянке допоздна засиделись Сеня Скрипник, начальник штаба Василий Федорович Гусев и порученец Петр Истратов.
Обсуждали события на фронте и у нас в районе, потом ужинали.
Наконец разошлись. Я погасил лампу, ослабил ремни, стянул сапоги и вытянулся на нарах.
Сон пришел мгновенно, но спал недолго: поднял резкий стук в дверь.
Вскочил с нар, нашаривая снаряжение:
— Кто там? Входи!
Заскрипела дверь, по ногам полыхнуло холодом, тревожный голос Николая Кузьменко глухо отдавался в сыроватом нутре землянки:
— Товарищ капитан!.. Это я. Решил разбудить... Связная из Житковичей!
По внезапному появлению Кузьменко, по его тону я догадался: беда.
— Что случилось? Говори!
— Горева арестовали, товарищ капитан. Семьи подпольщиков хватают...
Ночным лесом поскакали мы на южную заставу.
Женя Матвеец, невысокая девчушка лет восемнадцати, обутая в большие валенки, сидела возле жестяной печурки в землянке, где жили сестры Кирбай и другие женщины отряда.
Никто не спал.
Мы поздоровались с Женей, я попросил ее пойти в другую землянку, где никто не мог помешать нам.
Женя накинула вытертую плюшевую шубку, серый пушистый платок, пригнув голову, шагнула через порог...
Она говорила по-русски чисто, лишь изредка, когда особенно волновалась, употребляя белорусские слова и как-то приятно «цокая».
Видно было, девушка очень устала, пятнадцать километров по ночному лесу дались ей нелегко.
Тем не менее рассказывала Женя о событиях минувшего дня, не сбиваясь и не перескакивая с одного случая на другой.
Поздним вечером к ней прибежала жена Степана Татура, рабочего механизированного лесопункта, и сообщила,
[151]
что на мехпункт явились Иосиф Гарбуз и Николай Корж. На обоих лица нет. Говорят, что инженер Горев арестован, вместе с ним схвачены жена и сын, идут аресты семей всех подпольщиков. Гарбуз и Корж спаслись чудом, успели предупредить почти всех членов группы, но смогут ли те выбраться из города — не знают.
Сбор подпольщиков они назначили в хате у Татура и теперь спрашивают, что им делать.