Впрочем, долгие стоянки на станциях и вынужденное безделье притупляли бдительность солдат охраны.
И пока загадочный эшелон стоял, полз, снова стоял и снова полз от станции к станции, приближаясь к Барановичам, из отдельных наблюдений разведчиков, из подслушанных разговоров, из скупых строк найденной в грязи немецкой газеты складывалось наше представление о том, что перевозят фашисты.
Первые успокаивающие сведения пришли со станций Колосово и Лесная.
Тамошние товарищи определили, что на платформах находятся не то танки, не то пушки.
Теперь следовало ждать, что сообщат разведчики из других точек и из самих Барановичей.
Информация из Бытеня поступила на следующий день. Хрищанович уточнил, что на платформах эшелона находятся не пушки, а танки. Его люди видели, как солдаты охраны перетягивали сдвинувшийся брезент, и ошибиться не могли. Танки выглядели приземистыми, у них были
[198]
длинные, крупного калибра пушки и необычно широкие гусеницы. Именно это обстоятельство единодушно отмечали наши разведчики.
Мы напряженно ожидали составы с ОВ и потому испытали некоторое облегчение.
Приняв к сведению, что эшелон задержался на ночь в Бытене, наш штаб вновь связался с разведчиками и потребовал уточнить технические данные перевозимых танков.
Как раз подоспело время связи с Москвой, и радисты Скрипника отстучали в ряду других сообщение о загадочном эшелоне.
Донесений об ОВ мы не дождались и спокойно легли спать.
Мы не знали, что нас ждет утром.
Не помню уж, кто из радистов принял эту телеграмму из Центра, но помню, что принес ее Юра Ногин.
Хаджи старательно брился, пытаясь выскрести жесткую щетину под подбородком. Зеркальце у нас было маленькое, мутноватое, и Хаджи никак не мог рассмотреть, достиг ли цели, когда в дверях появился Ногин:
— Товарищ майор, разрешите обратиться? Срочный запрос из Центра.
Я прочитал радиограмму, и пальцы непроизвольно стали застегивать распахнутый ворот гимнастерки.
— Ругают или хвалят? — спросил Хаджи, закинув голову и косясь в зеркальце.
— Танки, — сказал я.
— Что — танки?
— Прочти.
Хаджи вытер щеки полотенцем, пробежал глазами листок, и его широкие черные брови съехались к переносице.
— Понял? — спросил я.
— Не понял, — признался Хаджи. — Неужели напортачили?
— Об этом я и хотел у тебя спросить.
— Не может быть, чтоб ошибка, — огорченно сказал Хаджи. — Проверено же. Сам Гора работал!
— Мне идти, товарищ майор? — спросил Ногин.
— Да, идите. Пришлите ко мне Скрипника.
— Слушаюсь...
Хаджи быстро вытирал и складывал бритву.
— Вот черт! Надо же... Ты и сам видел — все доносили одинаково!