— Наши товарищи тоже выследили «тигров».
— О!.. А знаете, какое решение приняло командование в связи с прибытием «тигров»?
— Нет. Слышал, что бойцов готовили, учили, как бороться с «тиграми».
— Это само собой. Но тогда же было решено зарыть в землю целую нашу танковую армию. Армию Ротмистрова. Случай вроде небывалый в истории танковых битв, но решение оправданное. Орудия у «тигров» были мощные, но наши зарытые танки оказались им не по зубам. Зато наши танковые орудия и снаряды отлично прошивали боковую и затылочную броню «тигров». Так что заполыхали они, как пасхальные свечки!
Слушая И. В. Виноградова, я опять вспомнил своих боевых друзей...
[202]
Лето сорок третьего года вошло в историю Великой Отечественной войны грохотом и скрежетом небывалой танковой битвы на Орловско-Курской дуге.
Там, на орловских и курских полях, был эпицентр войны.
Насмерть стояли советские солдаты. Сдержав отчаянный порыв немецко-фашистских войск, выбрав момент, Красная Армия нанесла удар такой сокрушительной силы, что стало ясно: больше гитлеровцам не наступать, инициатива окончательно вырвана из рук противника, он сломлен, морально оглушен, и час освобождения советской земли от оккупантов близок.
Но мы знали: победа не приходит сама. Знали, гитлеровские войска не побегут к границам рейха, бросая оружие и не оказывая сопротивления.
Еще не были отброшены фашисты от Ленинграда, еще сидели они на Украине и в Белоруссии, в Крыму и на Кавказе. Перед нашими наступавшими войсками еще лежали тысячи верст пути. Еще продолжала литься кровь. Сотням тысяч матерей предстояло рыдать над похоронными извещениями.
Но мы наступали. Мы наносили удар за ударом. Столица все чаще салютовала своим солдатам, освобождавшим родные города.
* * *
Разгром гитлеровских захватчиков на Орловско-Курской дуге, успешные наступательные действия на Южном и Центральном фронтах в корне изменили обстановку.
Уже в июне Центр запросил наше мнение о перебазировании соединения дальше на запад.
Мы в штабе полагали, что разумнее всего было двигаться на Раву-Русскую, Люблин и Дрогобыч, однако в очередной телеграмме Центр сообщил, что намерен перебросить нас под Лиду.
Как говорится, сверху виднее. Мы были у Центра не одни, и Москва сама решала, кто и где принесет большую пользу.
Выполняя директиву Центра, мы подготовили для переброски под Лиду отряд Картухина в составе трехсот
[203]
человек. В задачу Картухина входили разведка и подготовка баз для основных сил соединения.
В связи с тем, что предполагалось уходить из прежнего района действий, следовало позаботиться о руководстве остававшимися разведчиками.