— Связи с местными партизанскими отрядами нет.
Ответ был ясен, но неутешителен. В областях Западной Белоруссии, только в тридцать девятом году освобожденных от панского ига, могли найтись и националисты, и предатели.
Патрахальцев угадал причину моей задумчивости.
— Народ везде одинаково ненавидит оккупантов, — сказал он. — И везде не забывает о своей власти. Ты найдешь партизан и в Западной Белоруссии.
— В этом я не сомневаюсь!
— Тем лучше. А теперь — берись за изучение карты...
Я изучил карту района предстоящих действий так, что мог с закрытыми глазами представить положение каждого населенного пункта, болота, леска, каждой речки и речушки.
В память врезались изгибы шоссейных и железных дорог, тянувшихся от Барановичей до Ровно и от Бреста до Мозыря.
Было тревожно. Действовать предстояло в огромном районе. Никогда не был я в глубоком тылу противника и не организовывал разведывательной работы.
Как-то удастся «насадить» в занятых врагом городах и на железнодорожных узлах разведчиков? Как-то они будут действовать?
Я старательно повторял пройденное: с чего начинать дело, как строить взаимоотношения с людьми, как переключать разговор в нужном для разведчика направлении, на какие особенности формы перевозимых фашистами войск и на какие детали транспортируемого вооружения
[22]
обращать внимание в первую очередь, по каким пунктам составлять сводки для Центра...
Одновременно я принимал участие в подготовке к вылету в тыл противника: комплектовал грузы, проверял оружие, боеприпасы, питание для раций, взрывчатку.
Все это заняло еще около месяца.
Однажды наша повариха Митрофановна принесла подарок — ложку и вилку.
— Спасибо, но зачем? — засмеялся я. Митрофановна ворчливо отмахнулась:
— Бери, бери! Пригодятся!
Уходя из столовой, я поймал ее грустный и теплый взгляд.
Видимо, старушка отлично разбиралась в сроках подготовки, существовавших на «даче», потому что вскоре был назначен мой вылет.
Случилось это во второй декаде августа 1942 года.
На Центральный аэродром меня и провожавших доставила грузовая машина.
Вечерело. Погода держалась отличная. Самолет ЛИ-2 стоял на взлетной полосе, ожидая погрузки.
Мы подкатили на грузовике прямо к самолету.
Перетаскать из машины в ЛИ-2 двенадцать огромных мешков оказалось нелегким делом.
Трудились все — и экипаж самолета, и мои наставники.
Старшина, инструктор парашютнодесантной службы, помог мне надеть десантный парашют, подогнал лямки по толстой десантной куртке. Убедился, что все в порядке, и отдал рапорт Патрахальцеву.
— В самолет! — приказал Николай Кириллович. Но перед тем как я начал карабкаться в ЛИ-2, он подошел и, глядя в глаза, крепко-крепко пожал мне руку.