Стало весело. Захотелось взглянуть на землю. Не тут-то было! Опустить голову я не мог. Нагрудный ремень парашютного снаряжения, неплотно застегнутый и неумело подогнанный в короткие секунды перед прыжком, соскользнул со своего места и с силой уперся в мой подбородок. Попытался повертеть головой. Ничего не вышло.
[26]
Проклятый ремень строго зафиксировал голову в одном положении. Я видел только купол парашюта. Ничего, кроме белого купола. И только краешком скошенных до боли глаз заметил, что сигнальные костры уплывают куда-то влево.
Орудуя стропами, я попытался изменить угол своего планирования. Хоть и с трудом, но мне это удалось сделать.
Теперь оставалось приземлиться. По возможности не сломав ног и рук, потому что я по-прежнему не видел земли, не видел, куда меня сносит.
Подогнув ноги, откинув назад корпус, я приготовился к худшему.
Но густые, мягкие мхи Булева болота приняли меня чуть ли не с материнской нежностью.
Я просто увяз во мху и тут же почувствовал, как проклятый ремень освобождает подбородок.
Потом упал лицом вниз, меня немного проволокло по влажным кочкам, и все кончилось.
Рокот самолета удалялся.
Слышались голоса перекликавшихся людей.
Я быстро освободился от лямок.
— Та где-то здесь! — негромко убеждал кто-то. — За кустами...
На всякий случай я расстегнул кобуру, вынул пистолет, перевел предохранитель.
Ждал лежа.
Зачавкали сапоги. Замаячили какие-то фигуры. Невдалеке остановился человек, взмахнул рукой:
— Да вот же!
И уверенно направился ко мне. Не дойдя нескольких шагов, окликнул:
— Пароль!
Сжимая влажную рукоятку пистолета, я ответил:
— Я к Грише.
— Я от Гриши, — весело сказал партизан. — Живы?
Я поднялся с земли. В редевших сумерках летней ночи передо мной стоял, улыбаясь, высокий молодой парень.
Признаться, я ожидал увидеть мрачного, вооруженного до зубов бородача, а парень был весел, выбрит и аккуратно подстрижен.
— Тугов Алеша, — назвался он. — Мы уж вас ждали, ждали, товарищ капитан!..
Подошли спутники Тугова.
[27]
Тоже не старики. Тоже не бородачи.
Жали руку, возбужденно переговаривались.
— Вы из самой Москвы, товарищ капитан?
— Откуда же еще? — улыбнулся я.
— Стоит, значит, Москва?
— Стоит и стоять будет!
— А газеток не прихватили?
— Есть и газеты.
— А ну, хлопцы, разойдись! — вступил в разговор Тугов. — Давай за мешками! Товарищу капитану до Бати надо... Пойдемте, товарищ капитан!
— Откуда ты знаешь, что я капитан?
— Батя сказал, чтоб встречали капитана, вот я и зову вас так.
Алеша Тугов повел меня по пружинившему, холодившему ноги болоту к видневшемуся вдали костру.
— Батя сам вас встречать вышел, — доверительно сообщил он, и по тону Алеши я догадался, что моему приезду придано важное значение.