— Я-то?
— Ясно, ты.
— А это уж мой секрет. Понял?
— Нет, не понял...
— Ну ничего. Поймешь... Прощай пока.
Так и расстались, ничего не сказав друг другу.
Голумбиевский, поведав о свидании с Жихарем, выразил сомнение: тот ли это парень, что нам нужен?
Но, обсуждая это событие, партизаны Ивана Ивановича Караваева ополчились на товарища:
— Ты хотел, чтобы Иван с первых слов выложил, что думает? Напрасно! Вы не виделись почти год. Он может тебя подозревать в сотрудничестве с оккупантами. Разве не так? Болтаешься без дела, ездишь из Кривошина в деревню... Нет, Коля, ты повидайся с Жихарем еще раз. Еще потолкуй с ним. А увидишь, что обстановка подходящая, — прямо скажи, что ты партизан.
Голумбиевский так и сделал.
И увидел, как расцвел Иван Жихарь.
— А я и так... — сказал Жихарь. — Я, Колька, и так догадался, а теперь вижу: ты партизан... И автомат, и все прочее...
— Что — прочее?
— Ну все!.. Газеты нашенские, разговор... Все советское! Как только вы не боитесь в Кривошин ходить?
— Пусть фрицы боятся! Вокруг-то наши!
— Значит, вы — рядом?
— А ты думал?
Жихарь волновался. Ломал в руках спичку.
[123]
— Слушай, — сказал он. — Вы слышали про убитого полицая?
— Ну?
— Вот тебе и ну...
Жихарь еще раз оглядел партизана и решился:
— Того полицая я прикончил, суку!
Он ждал ответа, готовый вскочить и сцепиться с разведчиками, если ошибся.
Но Жихаря никто и не думал хватать.
— Врешь, поди! — лениво сказал Голумбиевский и прихлопнул сидевшего на колене комара. — Как ты мог полицая убить?
Жихарь в подробностях описал сцену, разыгравшуюся в кривошинском лесочке.
Голумбиевский не спешил, однако, признать Ивана за своего.
— Рассказать что хочешь можно... — протянул он.
— Не верите?! Эх, вы... Да я же сколько мечтал в партизаны уйти!
— «В партизаны»... Почем мы знаем, кто ты есть? Первого попавшего в отряд не берут. А ты вон на фрицев работаешь!
— Что ж с того?! Жрать-то надо было! А вы возьмите меня и увидите, как я гадам «служить» буду!
— На словах-то все горазды...
— Не веришь?!
Лицо Жихаря пошло красными пятнами. Глаза стали злыми, обиженными.
Голумбиевский примирительно похлопал парня по плечу:
— Ну, ну, не кипи. «Возьмите»!.. Это так просто не делается. Не мы решаем — командир...
— Скажите командиру!
— Да командир про тебя слышал... Он, между прочим, велел тебе и задание дать, если ты человек.
— А кто я, по-твоему?
— Похоже — человек...
— Какое задание? Не тяни душу.
Для начала мы не имели права поручать малоопытному товарищу что-либо сложное. Поэтому Голумбиевский, выполняя приказ, попросил Жихаря принести на следующую встречу немецкую электробатарею якобы для питания партизанской рации.