В своём желании возвратить христианству евангельский облик Скарына не был одинок. Уже в 1525 году монах-францисканец Станислав Рапегелан проповедовал в Вильне учение Мартина Лютера. В скором времени он уехал в Виттенберг, долгое время был учеником самого Лютера и получил от него степень доктора богословия, а затем вернулся на Беларусь продолжить проповедь идей реформы.
Реформацией начали живо интересоваться горожане и шляхта, многие из которых познакомились с её идеями во время поездок за границу. Этому никак не мог воспрепятствовать ни уже упомянутый великокняжеский декрет в 1530 году, ни следующий подобного рода документ в 1538 году. В 1539 году при поддержке трокского воеводы Гаштовта магистр свободных наук Юрий из Эйшишек пробовал основать в Вильне лютеранскую школу, но это ему запретила капитула (совет католических священников). Но в том же 1539 году другой выпускник Виттенбергского университета, Авраам Кульва открыл школу, в которой училось более 60 учеников, прежде всего дети магнатов и шляхты. Кроме того, он проповедовал идеи Лютера в виленском костёле святой Анны. Деятельность Кульвы настолько распространила евангельское учение среди жителей Вильни, что виленский епископ Павел Гольшанский был вынужден обратиться к Жигимонту Старому с просьбой помочь остановить распространение "сектанства". В 1542 году в новом декрете король и великий князь приказал Кульве отречься от своих взглядов, а также угрожал каждому шляхтичу лишением дворянского звания и конфискацией имущества в случае, если тот будет исповедовать учение Лютера, запрещал направлять молодёжь на учёбу в Германию и приглашать немцев в качестве воспитателей и учителей. Однако никакие декреты и репрессии не могли остановить духовное обновление, и уже в следующем году был отменён закон, запрещавший учёбу в немецких университетах.
Звёздный час Микалая Радзивила
Весна 1554 года была нелегкой для луцкого епископа Валериана Протасевича. В Бресте Литовском, важном городе луцкого епископства, уже больше года некий Сымон Зак, воспитанник Краковского университета, проповедует учение швейцарского еретика Жана Кальвина. И мало того, что проповедует. Хуже всего то, что его слушают. Не только брестчане, но и окрестная шляхта каждое воскресенье собирается в замке, где остановился этот вероотступник, чтобы послушать, как они говорят, Слово Божье. Все ищут чего-то нового, не нравится им вера предков. Нужно срочно принимать меры, иначе эта зараза расползется по всей Литве, как лютерова ересь заполонила Германию.
Епископ позвал писаря и приказал написать повестку на епископский суд в Янов Полесский для еретиков, которые искажают истинное христианское учение: Сымона Зака, Иеронима Пекарского и Альбинуса, по великому христианскому милосердию предоставляя им шанс отречься от своих ошибок и вернуться в лоно католической церкви. В повестке приказал также отметить, что подсудимые могут приехать на заседание суда в сопровождении лишь четырёх человек - друзей или родственников. 22 апреля епископ Протасевич сел в свою карету и направился в Янов. Подъезжая к местечку, он заметил на дороге большую группу всадников. Это Зак и Пекарский ехали на епископский суд. Правда, было с ними не четверо, а триста человек брестской шляхты, все на конях, в латах, с копьями и саблями. Только эти всадники отличались от тех, шляхетских отрядов, которые не однажды встречал луцкий епископ в своей жизни. Не было слышно пьяных выкриков, ругани, никто не бил себя кулаком в грудь, доказывая что-то остальным. Кони шли неторопливо, а каждый всадник держал в руке раскрытую Библию, и в такт лошадиной ходьбы к небу возносились слова псалмов, которые читало это необычное войско. Что должен был делать в такой ситуации глава луцкого епископства? Стать лицом к лицу с тремя сотнями вооружённых, закалённых в битвах воинов? Что он им скажет? Епископ Протасевич решил не рисковать, приказал развернуть карету и заочно присудил Зака и его товарищей к изгнанию и конфискации имущества.