Острая боль пронзила грудь Майкла, и ему стало трудно дышать.
— Как могла ты такое мне сказать? И это после всего, что я для вас сделал?
— Ты нам больше не нужен, Майкл! — Венеция тряхнула головой и повлекла Джульетту к двери. — Быть может, тебе пора вернуться в Америку. Твой дом теперь там. — Они ушли, захлопнув за собой дверь.
Майкл остался стоять в сокрушительной тишине, посреди осколков своего прежнего бытия.
Чувствуя, как кровь тяжело и гулко стучит в висках, он расхаживал по комнате и пытался понять: что же пошло не так? Самообладание, которое он взлелеял в себе с такой тщательностью, чтобы оберегать и хранить своих родных, отступало под натиском бури чувств. Джульетта всегда была хладнокровна и рассудительна, но боль, вспыхнувшая в ее глазах, когда Майкл опроверг ее право решать, поразила его до глубины души. Неужели он совершил ошибку? Неужели ему следовало уступить, пускай даже и понимая, что ее решение не самое блестящее, и позволить ей потерпеть провал?
Дверь приоткрылась. В комнату заглянула Мэгги:
— Послушай, мне скучно, и я хочу вернуться домой. Я дважды была в кафетерии, поболтала с секретарем Джульетты и достаточно впечатлилась уровнем вашей организации. Все обязанности преданной супруги я исполнила, а посему удаляюсь.
Майкл вынудил себя согласно кивнуть, но Мэгги запнулась и шире приоткрыла дверь:
— Что случилось?
— Ничего, — отмахнулся Майкл. — Ступай, увидимся дома.
Рыжая чертовка пропустила его слова мимо ушей и как ни в чем не бывало вошла в комнату.
— Ты поссорился с сестрой?
Надо было выставить ее за дверь и не посвящать в семейные неурядицы… но Майкл не сумел удержаться.
— Точнее говоря — с сестрами. Я высказал возражение против рекламной кампании, которую подготовила Джульетта, и они с Венецией — как это говорите вы, американцы? — пошли вразнос.
— Ага, понимаю.
Мэгги со смущенным видом покосилась на дверь. Майкл ждал, что она сейчас выскользнет наружу, но Мэгги переминалась на месте, обхватив ладонями фотоаппарат, который словно стал ее неотъемлемой частью.
— Это и есть материалы кампании?
С этими словами Мэгги направилась к столу. Короткая юбка и туфли на высоких каблуках подчеркивали длину ее стройных ног… И Майкла молнией пронзило воспоминание о том, как эти ноги обвивали его бедра, покорно сливаясь с ним в дурманящем ритме.
— Да. Она устарела. Я сказал им, что нам нужна сексапильная реклама, в которой еда приравнивается к сексу. Американцам нравятся шокирующие намеки. Такая реклама будет иметь успех.
— Хм! — Мэгги быстро просмотрела фотографии и захлопнула папку. — Ладно, увидимся дома.