— Входи.
Майкл шагнул в комнату и прикрыл за собой дверь. У Мэгги екнуло сердце, во рту мгновенно пересохло. Его присутствие словно вытеснило из комнаты весь воздух, заполнив ее аурой мужественности, которая была неотъемлемой частью его существа. В сознании Мэгги родилась безумная мысль: сорвать с него одежду и отдаться ему прямо здесь и сейчас.
Пока она еще не уехала отсюда.
Она подавила этот порыв и осталась спокойна. Майкл сверлил ее обжигающим взглядом черных глаз, словно дожидаясь, пока она заговорит первой.
— Полагаю, ты пришел поскандалить.
— Сейчас — нет. — Губы его дрогнули.
От воцарившегося молчания ощутимо повеяло опасностью. Искра чувственного влечения вспыхнула между ними, побудив Мэгги отодвинуться от него. Чуть-чуть, самую малость.
— Вот как… Это хорошо, потому что сейчас я не в настроении скандалить. День выдался паршивый.
— У меня тоже. Я намерен это исправить.
Мэгги услышала глухой стук и поняла, что Майкл сбросил туфли. Элегантная рубашка туго обтягивала его широкую грудь и мускулистые руки. Мэгги стиснула кулаки, подавляя жгучее желание коснуться его, ощутить под пальцами эти твердые выпуклые мышцы. И, не колеблясь, выпалила:
— Майкл, нам надо поговорить. Я хочу вернуться домой.
Он изогнул бровь, но смолчал. Медленно развязал узел темно-синего галстука, стянул его с шеи и уронил на пол.
— Почему?
Мэгги приоткрыла рот:
— Хм, дай-ка подумать… Потому что вся эта поездка оказалась катастрофой. Потому что я несчастна, и ты тоже несчастен, и из-за нас вся жизнь вашей семьи летит кувырком. Потому что я ненавижу ложь и больше не в силах изображать перед всеми твою любящую и послушную женушку. Я придумаю какое-нибудь оправдание. Например, скажу, что умер родственник. Какой-нибудь четвероюродный брат или дядя, с которым давно потеряна связь, так что меня не будут мучить угрызения совести. Думаю, мы довольно ясно дали понять, что готовы скрепить наш брак венчанием, и, я уверена, сумеем сохранить нашу тайну до свадьбы Венеции.
Майкл наклонил голову к плечу, словно вслушиваясь в ее слова, затем медленно сдернул резинку, которой были стянуты на затылке его волосы. Высвобожденные пряди упали на плечи, обрамляя черной завесой лицо. От этого жеста бедра Мэгги напряглись, и в глубине между ними всколыхнулся томительный влажный жар. Ей до боли хотелось сфотографировать Майкла вот таким. Первобытная, опасная мощь под покровом цивилизованной одежды. Господи, как он прекрасен!
Она торопливо продолжала, лихорадочно пытаясь побороть опаляющий натиск желания:
— Собственно говоря, если ты вправду хочешь, чтобы я приехала на свадьбу Венеции, пожалуйста, я приеду. Я дала тебе слово и намерена выполнить свою часть сделки. — Мэгги смолкла, беспомощно глядя на Майкла, уверенная, что с ней сейчас ведут какую-то игру, но при этом не соизволили просветить ее насчет правил.