1
О приходе колонны военнопленных в село Бронное Поле первыми возвестили вездесущие мальчишки. Все население высыпало на дорогу. Совали пленным лепешки, картошку, молоко, даже суп. Конвоиры не возражали, у них у самих оказалось вдруг по крынке молока, и они пили его, искоса поглядывая на колонну. На какое-то мгновение колонна остановилась, смешалась с населением.
Высокая дородная женщина, пышно разодетая в яркую украинскую кофту и длинную юбку, посмотрела на Коняхина и подмигнула ему.
— Иди сюда. Живо! — шепнула она, поглядывая на ближайшего конвоира.
Коняхин подошел.
— Садись! — женщина сильно нажала ему на плечо, и он невольно присел. — Сиди и не шевелись!
Их плотным кольцом окружили другие женщины. Все они были тоже в длинных юбках. «Так вот для чего они так разоделись!» — сообразил наконец лейтенант.
Должно быть, конвоиры уже вдоволь напились молока и теперь покрикивали:
— Шнель, шнель!
Колонна медленно двинулась дальше. Как только она скрылась за поворотом, дородная женщина сказала:
— Пошли. Только не разгибайся, а то всякие есть.
Окруженные плотным кольцом женщин, они двинулись к ближайшей хате. Позже Коняхин узнал, что таким способом вывели из колонны не одного его.
Как только стемнело, двое мальчишек отвели его в другую хату, на противоположный конец села. Там он переночевал, а утром хозяйка сказала сынишке:
— Сбегай позови дедушку Куцевола.
Через полчаса пришел старик, критически оглядел Коняхина, пробурчал:
— Зарос-то, как обезьяна! Так тебя и собаки бояться будут.
— Негде было стричься и бриться, — почему-то виновато сказал Александр.
— Ладно, пришлю Леньку, пострижет и побреет. Вымойся хорошенько! — И, обращаясь к хозяйке, старик добавил: — Одежонку подберите получше.
Потом, глядя в упор своими подслеповатыми, слезящимися глазами, спросил:
— Что думаешь делать?
— Буду пробираться к своим.
— Ишь какой скорый! — усмехнулся старик. — Ладно, вечером зайду.
Вскоре прибежал Ленька. На вид ему было лет тринадцать-четырнадцать, но он так ловко управлялся с ножницами и бритвой, что оставалось только удивляться.
— Где ты этому учился? — спросил Александр.
— А нигде, сам. На дедуне тренировался.
Часов в восемь вечера опять зашел старик Куцевол. На этот раз сказал только одно слово:
— Пошли.
В хате, куда они пришли, было человек двадцать. Все вооружены. Старший, как выяснилось позже, — бывший председатель сельского Совета, обстоятельно допросил Коняхина. О том, что в Пшеничниках подбили советский танк, они слышали, но, говорят, будто весь экипаж сгорел в танке.