И только в этом месте не осуждали, если кто и оборвет песню замечанием:
— Какое там четыре шага, нынче она у нас по спине ползала.
Тот поиск был особенно трудным, несколько дней шли проливные дожди, разведчики промокли до нитки. Пехотинцы, пропускавшие их через передний край, обозвали их «рыбаками».
А просушиться было негде, взвод расположился в деревне, от которой остались одни печные трубы. И хотя Володя накануне ночевал именно в такой трубе, все же простудился, голос сел, да и кашель душит. А бойцы просят:
— Давай, Володя, нашу…
Картошкин, заметивший, что паренек давно уже с завистью поглядывает на его часы, предложил:
— Споешь — часы твои.
Потом эти часы увидел у Володи генерал Пархоменко, похвалил:
— Отличный механизм! И отделка великолепная.
Володя решил «разыграть» генерала. В то время на фронте в моде было меняться чем-нибудь — «махнуть не глядя». И Володя, зажав в руке спичечный коробок, предложил:
— Махнем, товарищ генерал?
— Давай, — генерал снял свои часы. Получив взамен спичечный коробок, захохотал: — Вот это ловко ты меня провел!
И как Володя ни отказывался от его часов, объясняя, что это всего лишь шутка, генерал настоял:
— Раз выиграл — бери. По-честному.
И хотя разведчики были весьма довольны тем, что их воспитанник так ловко «разыграл» генерала, все же встревожились:
— Как же он теперь без часов-то?
— Добудем еще и не такие.
— Я вам добуду, — пригрозил командир взвода лейтенант Брызгалин.
Разумеется, эту угрозу разведчики пропустили мимо ушей.
Дивизия в то время дралась в районе Шепетовки.
— Ты книгу Островского «Как закалялась сталь» читал? — спросил однажды комсорг Картошкин.
— Нет.
— На-ко вот почитай. — Картошкин сунул Володе потрепанную книгу. — Тут как раз про эти места говорится. И вообще тебе полезно знать эту книжку.
Читать на войне некогда. И все-таки бойцы читали: в короткие передышки между боями, пристроившись где-нибудь в нише окопа, в углу землянки, в лощине, укрывающей от огня противника. Читали урывками, порой книгу раздирали на несколько частей, и потом кто-то долго искал продолжение, а кто-то начинал читать с конца. Книгу Островского Картошкин разрывать не разрешил, аккуратно обернул газетой и строго следил, чтобы ее не особенно пачкали. Увидев однажды, что боец взял книгу грязными руками, Картошкин отобрал ее.
— Грязь — не сало, помял — отстало, — ворчливо заметил боец.
— В таком случае вообще не получишь, — сказал Картошкин и не дал книгу.
Поэтому, прежде чем начать читать, Володя долго оттирал руки снегом. Потом пристроился в уголке блиндажа, подвинул сделанную из снарядной гильзы коптилку и так, не отрываясь от книги, сидел всю ночь.