— Поехали, — рыкнул Альх, махая рукой вознице головной телеги.
Возница поплевал на руки, что-то сказал одному из трёх стражей, сидевших рядом, и тронул коней. Заскрипели колёса, зафыркали кони, послышался цокот копыт о дорогу. Дорога была старой, довоенной, мощёной булыжником. Хорошие дороги тогда делали, до сих пор дюжат, по таким обозы гнать — одно удовольствие, не то что нынешние просёлки — дерьмо раскисшее.
К Альху подъехал Свирог — сержант, руководящий стражей. Вообще-то он действительно был стражником — с конца осени до начала весны, а потом нанимался в охранники к купцам. Альх не первый раз нанимал его, но раньше со Свирогом был как минимум десяток солдат, теперь же только семь — прошлой зимой в королевстве разгорелась серьёзная эпидемия чахотки. Чахотка эта была странной, быстротекущей, так что люди умирали за несколько недель. Поговаривали, что сказались ветра, почти всю осень дувшие с Ядовитого моря.
Купец закряхтел. Что-то он опять задумался. А Свирог-то молчит, хоть и подъехал.
— Надо чего-то? — благодушно поинтересовался Альх.
— А как же, надыть, — просипел сержант, щеря крупные жёлтые зубы. — Не нрацца мне ентот… чернявый. Дюже шустрый да тихий. Гляди, разбойников наведёт…
— Не наведёт, — почти уверенно ответил купец. — Мог бы уже навести.
— Чего это мог?
— Когда из леса вышел. Нас бы тёпленьких взяли.
— Деньгу лишнюю потребует.
— Если всё будет нормально, я и сам ему заплачу, — пожал плечами Альх. — Он мне не раб за еду работать.
— Ну, как хошь, — сплюнул стражник, пришпорив коня.
«Конечно, как хочу, — подумал Альх. — Я — глава обоза, так что…
Одно меня смущает — какого хрена парень этот идёт к мёртвому городу? Хоть бы я оказался прав…»
Велион, развалившись на мягких тюках с кожами, грелся на тёплом весеннем солнце. Было тепло, так как может быть тепло только в апреле — грело мягкое солнце, но воздух, пахнущий талым снегом, был ещё прохладным. Местами снег сошёл ещё не до конца, но по довоенной дороге обоз шёл хорошо, хотя не стоит ждать такой благодати от новых дорог, наверняка ещё не просохших.
На деревьях уже начали распускаться почки, тотенграберу даже казалось, что он чувствует их запах.
— Куды путь-то держишь? — раздался над ухом голос возницы.
— Эзмил.
— А чаво тама делать-то, а?
— Сверну, — солгал Велион.
Конечно же, он не собирался сворачивать, его целью был Эзмил.
Эзмил — хоженый перехоженный могильщиками и обычными мародёрами город. Когда-то к нему вёл крупный торговый тракт, по участку которого сейчас двигался обоз. Так получилось, что уже после войны люди начали тянуться к этому тракту, строить на нём города и сёла. Где это было возможно, конечно. Старый торговый тракт стал новым, только теперь шёл в обход города. Благодаря хорошей дороге могильщики слетались к городу, как мухи на мёд. Но город был не из простых, как и большинство крупных могильников, так что вероятность найти что-то ценное всё ещё существовала. Велиону же, просидевшему на месте почти четыре месяца, нужна была тренировка, иначе первый же действительно серьёзный могильник может стать для него последним. Да, чёрт возьми, это моветон, но если не подстёгивать себя такими мыслями, можно расслабиться и тогда… Тотенграберы никогда не говорили про могильники «Не он первый, не он последний».