Пожалуй, пора заканчивать это моё первое письмо к вам, моя возлюбленная Амелла. Боюсь, оно утомило бы вас, если бы попало когда-то к вам в руки. Поэтому откланиваюсь.
Моей возлюбленной Амелле
От герцога Вестенского».
Велион клял себя за то, что прочитал это письмо. Что проснулось в нём? Тоска. И злость. Злость обманутого и обиженного человека. Наверное, те же чувства испытывал юный герцог Вестенский, когда узнал, что многие слухи о магах вовсе и не слухи, а истинная правда: то, что человек, прошедший обучение в академии магов, возвращается абсолютно другим. Аскетизм и одиночество в обычные дни чередовались с оргиями, шабашами и наркотическими трансами по праздникам — в дни йоля. Магов на стадии обучения подвергали страшным и отвратительным вещам, многие из которых до сих пор держатся в строжайшем секрете. Доказаны были только умерщвления младенцев, жертвоприношения, поедания человеческой плоти. Но слухи о магах ходили ещё более жуткие, причём, зоофилия и некрофилия звучали достаточно обыденно и казались мелкими шалостями. Маги становились людьми с изменённой психикой. Когда Вестенский встретил свою возлюбленную Амеллу, его постигло жестокое разочарование.
Ну а Велион нахрена сюда пришёл? Чтобы не разочароваться в женщине, в которой разочаровался почти восемь лет назад? Чтобы узнать, что за эти годы ничего не изменилось? А что если изменилось? Может, она все эти годы ждала его? Нет, невозможно, восемь лет — долгий срок… Слишком долгий. Могло случиться всякое. Боялся ли он разочароваться в ней ещё раз, как тогда, годы назад? Разочароваться, но всё равно любить… как когда-то…
Велион сплюнул. Подумав, стянул с рук перчатки, сунул их в карман и открыл калитку.
Будь что будет…
Ему навстречу выскочила мелкая кривоногая псина. Дворняга яростно облаяла могильщика, потом залилась звонким и более дружелюбным лаем, а затем, яростно крутя хвостом, приняла прыгать вокруг ног, напрашиваясь на ласку. Велион наклонился и погладил собачонке голову. Та, высунув язык, завалилась на землю, продолжая сучить хвостом. Улыбка сама выползла на губы могильщику. Он когда-то любил собак… Грозных сторожевых псов школы, способных разорвать человека, но таких добрых к ученикам.
Во дворе многое изменилось — стоит новый забор, поправлены когда-то полузавалившиеся сараюшки. Чувствовалась мужская рука. Это порадовало могильщика. С другой стороны, у этого дома мог оказаться новый хозяин… Велион решил пока не думать об этом и продолжил тискать собачонку. Кому это доставляло большее удовольствие, тотенграберу или дворняге, сказать было сложно.