— Лихо, — хохотнул Марк.
— Я тоже порадовался, — закивал Леха. — В общем, застрял он в отделении, а когда все это началось, сидел в обезьяннике и не отсвечивал, с похмелья только маялся шибко. Это-то его и спасло поначалу?
— Похмелье что ли? — Удивился я.
— Нет, конечно, — достав, наконец, банку здоровенных зеленых оливок, Леха взвесил её на ладони. — Обезьянник его спас. Мертвяки сначала поломились об прутья с денек, да бросили эту затею. А он не будь дурак, подобрал ключи, что дежурный обронил, да сидел ни жив, ни мертв почти сутки. Потом, правда, выбрался, оружие у одного из бешеных забрал, да дырок в башках им понаделал дополнительных. Вот с тех пор и сидит внутри участка, только похмелье-то не прошло, а в какую-то другую форму перетекать начало. Он, как и мы, новости слушает, так что в курсе.
— Значит не жилец, говоришь, — я почесал уже появившуюся на подбородке щетину.
— Однозначно, — вскрыв банку, Леха вытащил первую оливку и отправил её в рот.
— Канал связи хоть пока установили?
— А то, утром мы ему делаем звонок, вечером он нам. Как звонки перестанут идти, все, приплыли.
— А если телефон вырубится?
— Мобильными обменялся.
— Молодец, — кивнул я. — У него там, небось, оружия под самую макушку, да защиты разнообразной. Вот бы до нее добраться.
Подойдя к окну, Марк с минуту обозревал окрестности и под конец заявил.
— Бешеных стало меньше, как ушли куда.
— Знамо дело куда, — хмыкнул я, — к санитарным кордонам они ушли. Там и харч, и зрелище. Тут им уже через неделю делать будет нечего. Если кто и останется, так старые да хворые, типа без рук да ног, а остальные пойдут свою агрессию выливать.
— То есть, у нас есть шанс? — Марк захлопнул створки и уселся на подоконник.
— Возможно, и есть, — кивнул я. — Во всяком случае, так думать приятнее. Провиант пока есть, питьевая вода тоже, дергаться ближайшие пару недель вообще смысла не вижу, а потом посмотрим.
Смерть штука странная. Есть она всегда, и преследует тебя по пятам, но ты то ли внимания на нее не обращаешь, то ли намеренно игнорируешь. Продолжаться эта игра может долго, дольше, чем думаю одни, меньше, чем думают другие, и не касается это тебя только до того момента, пока лоб в лоб с безносой не столкнешься.
Сеанс связи с запертым в милицейском отделении снайпером прошел по плану. Обменявшись свежими новостями и поделившись планами на безрадостное будущее, мы разошлись по кабинетам, а по утру я обнаружил некрасивую картину. Заболел юрист, крепко заболел и так неинтересно, аж до хруста в зубах. Нездоровый внешний вид, жар, круги под глазами и жалобы на ломоту, были тем тревожным сигналом, который означал начало конца.