Поджатые губы вытягиваются в улыбке, когда в дверях появляется Эндрю — спортивные шорты и футболка «Чикаго кабз» мокры от пота. Он проводит рукой по влажным волосам и хмурится, взглянув на черные пластиковые часы.
Встаю с дивана.
— Доброе утро, милый. Как побегал?
— Не очень. А ты опять отлыниваешь от работы?
Чувство вины пронзает до самых кишок.
— Да. Совсем нет сил.
Он наклоняется, чтобы развязать шнурки.
— Уже прошло пять дней. Лучше не позволять себе распускаться окончательно.
Он направляется в прачечную, а я иду варить кофе. Когда возвращаюсь с чашкой, его подтянутое, стройное тело уже лежит на диване. На нем спортивные штаны и чистая футболка, в руках не законченный мной кроссворд.
— Помочь? — сажусь и прижимаюсь к его плечу.
Не отрываясь от газеты, Эндрю берет из моих рук чашку и пишет «быр». Вглядываюсь в номер 12 по вертикали: «Денежная единица Эфиопии». Впечатляет.
— Четырнадцать по горизонтали… — бормочу я, радуясь возможности продемонстрировать свой интеллект. — Столица «штата сокровищ»…[4] думаю, Хелена.
— Знаю. — Задумавшись, Эндрю упирается карандашом в лоб.
Как долго мы разгадываем этот кроссворд? Лежим на одной подушке, ломаем голову и потягиваем кофе. Время от времени, когда я отвечаю на особенно сложный вопрос, Эндрю целует меня и говорит, что восхищается моими мозгами.
Собираюсь уходить, но задерживаюсь на полпути к лестнице.
— Эндрю?
— М-м-м?
— Ты будешь рядом, если мне понадобится помощь?
Наконец он поднимает голову.
— Иди сюда. — Похлопывает по диванной подушке рядом с собой.
Сажусь, и он кладет руку мне на плечо:
— Ты все еще переживаешь, что я не пришел на похороны?
— Нет. Я все понимаю. Оплачиваемое времяпрепровождение важнее.
— Сарказм тебе не идет, Брет. — Он откладывает карандаш на журнальный столик и усмехается, отчего на левой щеке появляется умилительная ямочка. — Должен признать, когда ты отвечаешь таким тоном, это не убеждает даже меня. — Не сводя с меня глаз, он становится серьезным. — Что же касается твоего вопроса, разумеется, я буду рядом. Об этом не беспокойся. — Проводит пальцем по моей щеке. — Я буду поддерживать каждое твое действие, и ты станешь лучшим директором компании с моей помощью или без нее.
Сердце стучит часто-часто. Вчера вечером, когда Эндрю появился дома с бутылкой шампанского «Пьер Жуэ», из трусости — или смелости — я решила не признаваться ему, что никогда не буду президентом «Боулингер косметик».
Человек скупой на комплименты, на этот раз он просто сыпал ими. Разве преступление погреться один-единственный день в лучах одобрения любимого мужчины? Сегодня вечером, когда я смогу смягчить удар сообщением о должности вице-президента, я обязательно оправдаю себя в его глазах.