– А ты, я вижу, в этом разбираешься. Что, занимался боксом или просто интересуешься?
– Занимался. Три года, пока в школе учился, и потом еще четыре.
– А почему бросил?
– Почему бросил? – Водитель повторил заданный ему вопрос, после чего в первый раз за время их беседы повернулся к Гурову. На его лице появилась кривая ухмылка: – Бросил, потому очередь мне пришла «ходку» делать. Срок я получил. А вы что, разве не знали?
– Нет, не знал, – удивленно проговорил Лев.
– Я думал, Борисыч скажет, – все так же усмехаясь, сказал Сергей, – или следак, что дело ведет.
– А срок за что получил?
– За что? Я в бедности рос, у родителей вечно денег не хватало. Каждую сотню считали. А у меня друган один был, вместе в секцию ходили, Колькой звали. И вот стал этот Колька вдруг в гору идти. «Шузы» новые, вообще шмотки крутые. В кабак меня зовет. Раз зовет, два. И все время он платит. Мне неловко, а что делать – денег-то нет. Я поинтересовался, откуда у него бабло? А он ответил, что связался с крутыми пацанами, которые настоящие дела делают – берут кассы в магазинах. Не в продуктовых, а в настоящих – ювелирных или меховых. Там главное – быстрота и натиск. Ну, и расчет, конечно. Но расчетом есть кому заниматься, а его дело – охранников валить. И сказал мне Колян, что есть у них в коллективе еще одно место. Я подумал-подумал и пошел.
– И долго ты валил охранников? – усмехнулся Гуров.
– Не очень, – признался водитель. – Полгода не прошло, как нас всех взяли. Я получил шесть лет. Отсидел из них четыре.
– По УДО вышел?
– Да, в связи с образцовым поведением. Ну, вышел, а дальше что делать? Чувствую, придется снова тем же заниматься. Профессии нет, учиться поздно, да и кто меня со справкой на настоящую работу возьмет? Ну, устроился в один ЧОП. Решил: как выйдут на меня какие серьезные люди – соглашусь. Но только первым на меня вышел вот он, Борисыч.
– А как вы с ним познакомились?
– Наш ЧОП его контору охранял, и чем-то я ему приглянулся. Он как-то спросил, пойду ли к нему водителем, а заодно и телохранителем? Я подумал и согласился. И вот третий год уже работаю.
– А кто еще здесь знает о твоем уголовном прошлом?
– Кроме Борисыча, никто, – ответил Жилкин. – Если он кому-то еще не рассказал.
Теперь, когда водитель ему рассказал о своем прошлом, Гуров понял странности его поведения: особую молчаливость, нежелание идти на контакт. Ведь для блатного откровенничать с полицейским – это, что называется, «западло». И вообще воровской кодекс предписывает больше помалкивать.
– Так вот почему ты на меня весь день волком смотришь! – заключил Гуров.