Александр Евгеньевич достал мобильник и долго в нерешительности наглаживал сенсорные кнопки. Мысли легко перескакивали на какую-то ерунду. На то, как все-таки нынче далеко техника пошла. Шагнула семимильными. Когда еще только появились эти мобильные телефоны, они были на кувалды похожи, с чемоданами в придачу. Тогда они были только у самых крутых – у бандитов преимущественно. Даже у Пашки такого не было. А потом завелся, кажется, «Сименс». Тоже лопата. И так далее. А теперь у Александра Евгеньевича в руке лежал и не мобильник вовсе – комбайн. И навигатор, и коммуникатор, и еще черт знает что, с Интернетом внутри. Только ковыряйся.
В трубке вместо гудка под гитару пели «Ваше благородие, госпожа удача», Александр Евгеньевич дослушал почти до конца третьего куплета, про «девять граммов в сердце», но братец, как всегда, брать трубку не спешил. Он всегда так делал, отчего Александр Евгеньевич злился страшно. Ему казалось, что это мерзко – таким вот способом показывать, что родной брат тебе по барабану. Все-таки как так можно? А может, он вообще уже давно нажал кнопку «сделать звонок беззвучным»? Почему-то Александр Евгеньевич был убежден, что братец так поступает достаточно часто, особенно с ним. У него вообще были свои, совершенно непонятные и невообразимые представления о вежливости и культуре.
– Нет, ну это все-таки ни в какие ворота, – фыркнул он, нажимая отбой. – Небось где-то лазит со своими дружками-бандитами. Наверняка опять нажрались и ни черта не слышат.
– Вас можно рассчитать? – приторно-ласковым тоном спросила официантка, чем окончательно развеяла сомнения Александра Евгеньевича относительно чаевых.
– Да, рассчитайте, – сухо кивнул он, демонстрируя недовольство качеством обслуживания.
– Всего хорошего, – сквозь зубы ответила официантка, устало сметая крошки с видавшей виды скатерти.
Александр Евгеньевич поднялся, поправил костюм, подосадовал на складки на брюках, потом вспомнил, что костюм все равно пропал, и махнул на все рукой. День определенно шел через пень-колоду, что было, в общем-то, и неудивительно. Пятница в Москве всегда была сумасшедшей, нервной. В пятницу ничего хорошего случиться просто не могло. Александр Евгеньевич снова набрал Пашкин номер, снова «насладился» пением в трубке, но требуемый результат достигнут не был. Почему он всегда заставляет себя искать и ждать? Демонстрирует эту свою вечную занятость «настоящими делами». Какие у него «настоящие» дела? Грабить родную страну? Спекулировать недрами? Доесть блинчик? Или доругаться с женой, с которой они вечно чуть ли не до первой крови скандалят. Этого Александр Евгеньевич никак не мог понять – зачем так вот вместе жить, если постоянно орать и бить тарелки о головы? Ведь ясно же, что Павел уже давно не любит эту языкастую тощую стерву – свою женушку. Впрочем, на этот вопрос имелся как раз очень простой ответ, от получения которого самого Александра Евгеньевича спасли собственное благоразумие и развод.