И действительно, было очень приятно. Очень. Даже очень. Я вдруг вопреки ожиданиям ощутила перемену в своем настроении — во мне шевельнулось желание. Я тихо вздохнула — по-прежнему зарывшись лицом в подушку.
Джек интерпретировал звук по-своему и поспешно сказал:
— Нет, не бойся, я же обещал быть хорошим мальчиком.
— Джек, — сказала я, переворачиваясь на спину, — теперь я вдруг больше не хочу, чтобы ты был хорошим мальчиком! Я тебя хочу. И это сейчас, возможно, самое лучшее лекарство для меня.
— Если дама настаивает… — мягко рассмеялся Джек. — Только давай договоримся, что все труды я беру на себя.
Я запротестовала, но… но все мы люди, все мы любим, когда нас ублажают, — и настаивать не стала. Пока я лежала, дрожа от нетерпения, Джек сбросил с себя одежду, оставшись лишь в трусах, и медленно снял с меня последнее, что на мне было, — мои трусики. Разведя мне руки и прижав их к постели, он стал целовать меня — сначала легко, нежно, потом все настойчивее и сильнее, вторгаясь языком все глубже и глубже. По-прежнему держа меня распятой, он совершил медленную прогулку губами от моей шеи к груди — и принялся целовать и покусывать мои соски.
Я постанывала — до того было приятно — и чувствовала волны желания, невероятно далекие от меня еще несколько минут назад. А Джек стал спускаться от груди ниже, лаская меня губами и кончиками пальцев. За окном ревел и злился ветер, а я лежала в раю, и язык Джека возносил меня в еще лучший рай. Я кончила мощно и ярко — ощущение свободного падений с надежным парашютом за спиной. Через пару секунд его трусы улетели в сторону, Джек вошел в меня и кончил за несколько мгновений.
Ах, если бы это длилось вечно!.. Увы, передышка была короткой. Хоть я заснула как убитая, ночью меня мучили невнятные кошмары, а утром, принимая душ, я опять ощутила всю тяжесть мира на своих плечах.
За кофе с булочками мы с Джеком определились насчет распорядка дня. Прежде он закинет свои вещи к себе на квартиру, потом мы прошвырнемся по галереям в Челси.
При дневном свете, на людях и рядом с Джеком мне, пожалуй, бояться нечего.
Как только Джек ушел, я тут же позвонила Пейтон. И на этот раз наконец повезло.
— Как там у вас? — спросила я. — Есть какое-нибудь движение в деле Эшли?
— Ты, наверное, уже видела статью в «Пост»? — ответила вопросом на вопрос Пейтон.
— Да. Очень ударило по тебе?
— Прямехонько под дых! Эта грязная писанина — долбаный айсберг, который потопил «Титаник». От журналюг прохода нет. Чуть не круглые сутки караулят у ворот — с погаными камерами и микрофонами. Перед нами с Дэвидом еще не закрывают двери лучших домов, но организаторы ближайших по времени вечеринок уже звонили и зондировали почву. То ли еще будет! И девушка, которую я только что наняла на место Робин, взяла и уволилась — без всяких объявлений.