— Вот именно. А разве у тебя не бывало такое, например, когда, лежа в постели, начинал засыпать? Мелькают видения, проносится какой‑нибудь мгновенный сон, на несколько секунд?
Муконин ненадолго задумался.
— Ну, вообще‑то бывало.
— Так о чем разговор? ДАне одно время такие видения регулярно приходили. Из‑за постоянного недосыпа. Я эти молниеносные сны с открытыми глазами даже смотрел.
— Да, знакомая штука, — закивал Костя.
— Это очень интересное явление. Человек как бы находится на грани реальности и сна. — Ганя тряхнул волосами. — И, может быть, здесь можно найти почву для…
Костя отвлекся, дальнейшие слова приятеля пролетели мимо ушей. Муконин подумал о том, как хорошо ему сейчас вот так вот ехать, комфортно расположившись в кресле, поглядывать на соседа, смотреть на дорогу, чувствовать, как легко слушается тебя руль, и пропускать мимо ушей трескотню пассажира.
* * *
Первый час в дороге пролетел незаметно. Ганя все‑таки вздремнул во вторую половину часа. Солнце пропало, небо затянулось густой пеленой.
После очередной глухой деревушки потянулся ельник. Дорога изогнулась, затем выпрямилась. Впереди замаячил темно–серый четырехугольный зад грузовика с фургоном. Тяжеловес, видимо, стоял на месте или тормозил, так как его задняя часть стремительно увеличивалась в области обзора ветрового стекла. Костя сбросил скорость. Через несколько секунд стали различимы два человека в черно–зеленом. Один тип, стоя на подножке, делал какие‑то размашистые движения рукой в месте смыкания створок фургона. Другой, с торчащей из рук палкой, стоял сбоку от грузовика, на обочине.
Недоброе предчувствие отозвалось нытьем в груди — Костя глянул на приятеля.
— Что‑то здесь неладно, — констатировал тот. — Тормознем, посмотрим?
— Оно нам надо? У нас же своя миссия, — не из испуга, а из расчета сказал Костя.
— А если хорошего человека обижают? — Ганя посмотрел кристально чистыми глазами.
— Ладно, добро, — не стал спорить Муконин.
Остановились метрах в пяти от фуры. Копошащийся на подножке тип уже приоткрыл одну створку. Второй, у которого была, конечно, не палка, а ствол автомата, — второй открыл очередь по белой «семерке». Костя и Ганя инстинктивно пригнулись, уткнули головы в переднюю панель.
— Бляха, мать твою! — выругался Ганя.
Машина только зазвенела вся, но пули не просочились.
Однако бандит с автоматом, по–видимому, решил, что ликвидировал находящихся в салоне. Хотя стекло и не разбилось, но стрелять он перестал.
— Теперь он пойдет к нам. Проверять, — полушепотом сказал Костя, неприятно ощущая след от легкого удара виском в руль.