— Он едет в гестапо.
Петька кивнул и, нажимая педали, скрылся в соседнем дворе. Велосипед медленнее машины, зато может проехать напрямую там, где никакой «опель» не протиснется. Юра вернулся на «работу», поболтался еще несколько минут, а потом отправился следом за Петькой.
По прямой ходу было минут пятнадцать, как и езды, но приходилось брести через сугробы и грязь. Петька, не изменяя себе, занял позицию напротив здания гестапо.
— Ты бы поближе подошел, — сказал Юра, — мне нельзя, меня видели.
— Я языка не пойму.
— Фамилию или имя все равно поймешь, давай!
Петька кивнул, принимая довод, выкрутил на передней шине ниппель и оседлал велосипед. Сделав крюк, он спрятался за афишной тумбой и стал ждать Корфа. Изнывая от безделья, друзья с трудом сдерживали свои деятельные натуры. Оказывается, ремесло сыщика не такое интересное, как описано в детективах. Почти через час появился на крыльце лейтенант в распахнутой шинели. Петька нажал на педали и, подкатив к «опелю», сделал вид, что вдруг заметил спущенное колесо. Машина стояла в стороне от караула на дверях, и солдаты едва покосились на подростка. Он закрутил ниппель, достал насос и быстро подкачал шину. Корф помедлил на тротуаре, словно не зная, что делать дальше. Затем он сел в автомобиль. Петька уже оседлал велосипед и одновременно сел на хвост «опелю». Условленным заранее жестом он показал Юре, чтобы тот шел домой. Подросток так и сделал, а по дороге истратил дневную выручку на хлеб и сало.
На улице стемнело, картошка в чугунке у Натки разварилась, а Петька все не появлялся. Все сидели и убивали время картами, а Даниил начал нервно ходить по подвалу, заложив руки за спину.
— Що ты как на прогулке, начальник? — прохрипел хозяин. — Хлопец у тебя боевой, вернется.
— То-то и оно, что боевой… А вокруг сплошные фрицы.
Наконец раздался долгожданный стук, и Костя впустил подростка с велосипедом.
— Такая зараза! — Петька в сердцах бросил свою машину. — Ведь на самом деле колесо спустило, пришлось на себе тащить драндулет.
— А мы волновались, — сказала Натка.
— Чего узнал? — сухо спросил Юра, чувствуя невольную вину от того, что не помогал товарищу.
— Я ж тебе показал, — напомнил Петька, садясь сразу к столу. — Есть хочу ужасно!
— Давай на руки солью, — предложила сестра.
— Ты мне показал, чтоб я домой шел, — сказал Юра. — Разве нет?
— Я показал, куда Корф едет, слово «хауз» почти единственное, что я понимаю по-немецки. Я проследил его до самого дома, так что теперь мы знаем его адрес. Это далековато от его службы, вернее, его служб, — Петька снова оказался за столом, радостно потирая руки. — Давайте есть!