— Видно, здорово тебя свои прижучили, гаденыш, — сказал Мещеряков, — раз ты ва-банк играешь. Но я тебе не верю. Твой папаша был двойным агентом, и ты вырос такой же.
— Охраняй! — приказал Вернер солдату и вышел из камеры. — Открой! — приказал он другому гестаповцу у дальней камеры. Из нее он вывел пошатывающуюся Оксану. Дотащил ее до камеры Мещерякова, но на порог не пустил.
— Ксанка! — Валерка бросился в полуоткрытую дверь, но ему в живот уперся автомат охранника.
— Валера, — после бессонной ночи допросов Оксана плохо соображала. — Ты ему не верь, он из гестапо. Это он нас всех поймал.
— Фот мой последний дофод, — указал на нее Альберт. — Или фы фместе спасетесь, или вместе погибнете.
Вернер передал женщину солдату, и тот увел ее в камеру.
— Ну, ты и сволочь! — с силой произнес В алера.
— У фас нет шансоф, кроме меня, — сказал Вернер. — Даже после того, как кто-то из партизан фзорвал, дофольно неумело, кстати, три шахты, фас не отпустили и никогда не отпустят отсюда. Хотя бы потому, что фы показали, что умеете закладыфать мины еще лучше. Лично я мог бы подождать еще, но эти фзрыфы… Охрана шахт была поручена мне, а теперь я… как это?.. Ф опала. Поймите, Фалерий, другим от фас нужна только смерть, а мне — просто чертежи.
— Откуда я могу знать, что это не провокация, чтобы арестовать еще кого-нибудь из моих товарищей?
— Я не спрашифаю ни адреса, ни фамилии. Чтобы расстрелять фас и Ларионофу нужно отдать приказ и фсе. Хотите, я напишу расписку, что согласен помогать партизанам?
— Хочу, — сказал Валера. — Вы столько врали, Вернер, что многое нужно сделать, чтобы добиться доверия.
Альберт решительным жестом достал блокнот с ручкой и написал расписку.
— Если ее у фас найдут, я рискую голофой, — предупредил немец. — Не думаю, что фам придет ф голофу меня жалеть, просто напоминаю, что я — последняя надежда для фас и фашей подруги. Не считая почти дфадцати шахтероф.
— Вернер, вы всерьез полагаете, что сможете вытащить нас всех отсюда? Да для этого гестапо нужно брать штурмом!
— Не обязательно, — сказал Вернер, — у меня есть план лучше. Но для этого фы должны дать мне способ сфязаться с фашими людьми.
— Ладно, я согласен вам доверять, — решился наконец Валера. — Если вы нас не обманете, то получите свои чертежи. Видно, не зря Эйдорф тоже интересовался местной планировкой.
— Гофорите сфязного, — попросил Альберт. — Может, я больше не смогу к фам прийти.
— Одна маленькая просьба: перед уходом передайте Ксанке, что все будет хорошо. А теперь запоминайте…
* * *
Несмотря на угрозу смерти, несмотря на уговоры и расписку Альберта (кстати, оставлять ее в руках арестованного им же диверсанта было чистым безумием), Мещеряков все-таки подстраховался и дал не адрес явки партизан, а «почтовый ящик» — тайник, через который можно передать информацию. Похоже, Валерий не осознал до конца, что времени осталось очень мало? Вернер решил, что большего он от Мещерякова не добьется. Лейтенант чувствовал, что если бы не женщина и бригада шахтеров, то Валерий вообще с ним разговаривать не стал, а спокойно дожидался бы в своей одиночке расстрела. Как ни загружен штурмбаннфюрер, он для этого дела нашел бы минутку.