Покрутив пимпочку старого звонка, Валера понял, что напрасно теряет время. Но несколько ударов кулаком поправили положение.
— Кто там шляется в такую рань? — проворчал недовольный голос за дверью.
— Матвеич, соня, тебе вроде на пенсию рано!
— Кто это? — из голоса пропал весь сон. Дверь распахнулась, и на пороге оказался вполне собранный, не старый мужчина. — Валерий Михайлович? — хозяин посторонился, пропуская гостя. — Проходите, проходите… Никто вас не видал?
— Ты чего такой пуганый? — спросил Мещеряков, следя за тем, как тщательно запиралась за ним дверь.
— Поди есть с дороги хотите? Я сейчас на стол соберу.
— Вообще-то я завтракал в кафе, — сказал Валера.
— Так вы, значит, в городе, товарищ главный инженер?
Мещеряков прошел с хозяином на кухню, где тот все-таки поставил греться чайник.
— Конечно, в городе, — Валера присел к столу и, достав пачку «Мемфисок», закурил. — А ты думал где?
— Там, — неопределенно мотнул головой Матвеич.
— Только тут, никаких «там», понял?
— Не очень, — хозяин покосился на незнакомые сигареты.
— Я — горный инженер, живу в своей квартире. Жена и сын перед войной уехали в отпуск и сюда не вернулись, хотя я их ждал. Теперь, когда фронт сдвинулся на Восток, я решил, что нужно налаживать новую жизнь и обратился в комендатуру. Комендант Юзовки принял меня на работу. А курево, на которое ты так подозрительно косишься, выдано мне в числе прочего пайка. Хочешь курить?
— Теперь понятно, — сказал Матвеич. — А ну, двигай отсюда, горный инженер, к чертовой матери!
— Вижу, ты совсем проснулся? — улыбнулся Мещеряков.
— Да я и не спал, хоть заводы и не гудят, а я все как на смену встаю.
— А чего же не открывал?
— Добрые люди больше в гости не ходят, а вот только такие…
— Договаривай, Матвеич, раз начал.
— Прихвостни! Иди отсюда пока по добру, по здорову!
— А мне сначала показалось, что ты запуганный какой-то, а?
Матвеич схватил топор, лежащий у печки, и замахнулся.
— С тобой ужо управлюсь!
— Рад, что ошибся. В доме кто есть?
— Чего? — топор дрогнул.
— Чужие в доме есть?
— Нет, — занесенная рука опустилась. — А что?
— Тогда присядь… Дело в том, Матвеич, что, отступая, наши не успели взорвать шахты.
Хозяин тяжело опустился на табурет.
— Но ведь должны были!
— Потому я и остался, — сказал Валерка, — нужно все довести до конца.
— Ох, опасное это дело, Валерий Михайлович… Неужели немцы тебе поверили?
— Выбора у них особого нет, — объяснил Мещеряков. — Шахты уголь должны Германии давать, а кто добычу наладит? Своих лишних рук нету, а из советских шахтеров добровольцев, думаю, у гитлеровцев мало. Будут они, конечно, за мной следить, поэтому любая наша ошибка может оказаться последней. Правда, есть одно обстоятельство, которое может нам помочь, — и Валерий рассказал старому рабочему о предложении немецкого коммерсанта Корфа.