К 1972 году война продолжалась дольше, чем любой другой зарубежный конфликт, в каком когда-либо принимала участие Америка, а те шесть месяцев, которые определил для себя Никсон, растянулись на три года, в течение которых погибли еще 15 тысяч американцев, — а конца войны все еще не было видно. Все парижские переговоры и тайные миссии Киссинджера не принесли никакого результата, главным образом потому, что Соединенные Штаты пытались договориться о том, как им выйти из войны, которую они не смогли выиграть, и при этом сохранить лицо. Северный Вьетнам нес равную ответственность за продолжение войны, но ставки противников не были равны. Ведь вьетнамцы поставили на карту свою землю и свое будущее. В марте 1972 года, когда большинство подразделений американской армии уже покинули страну, Северный Вьетнам предпринял наступление, которое должно было приблизить конец войны.
Совершив бросок по всей ширине демилитаризованной зоны, войска Северного Вьетнама численностью 120 тысяч человек, оснащенные советскими танками и полевыми орудиями, прорвали оборону АРВ и двинулись в направлении расположенных вокруг Сайгона густонаселенных городских центров. Не в состоянии оказать сопротивление на суше, США приступили к выполнению первого этапа операции «Ожесточенный удар», разработанной еще в 1969 году. В воздушное пространство Северного Вьетнама направили бомбардировщики B-52S, которые должны были нанести массированные удары по складам горючего и целям, входившим в транспортные системы Ханоя и Хайфона. Никсон объявил эту кампанию «решительной военной акцией за окончание войны». Спустя месяц Киссинджер предложил план временного прекращения огня, в котором впервые отсутствовало требование вывода войск Северного Вьетнама с Юга, и заявлялось о готовности американцев вывести все войска в течение четырех месяцев после возвращения военнопленных. Вопрос о политическом урегулировании оставался открытым. Возможно, для того, чтобы согласиться на четырехмесячный срок вывода американских войск, Ханой должен был проявить мудрость, но поскольку он всегда отказывался вести переговоры под бомбежками, то и на этот раз случилось то же самое.
Никсон, который никогда не забывал о предстоящем переизбрании, был взбешен упрямством противника и в присутствии помощников клятвенно пообещал, что «этих ублюдков еще никогда не бомбили так, как их будут бомбить в этот раз». В ответ на предостережения, что это может вызвать опасную реакцию внутри Америки и привести к тому, что русские отменят встречу в Москве, которая должна была начаться через две недели, и не подпишут соглашение об ограничении стратегических вооружений (ОСВ), с таким трудом подготовленное, президент объявил о начале второго этапа операции «Ожесточенный удар» — морской блокаде и минировании гавани Хайфона и круглосуточных налетах B-52S. Из-за нервозной обстановки, вызванной риском нанести ущерб советскому судоходству и судоходству других стран, американцы давно избегали применения таких акций как морская блокада и минирование портов. К тому же, эти действия могли вызвать недовольство в самих Соединенных Штатах. Сотрудники Белого дома, нервы которых были на взводе, считали, что подобное решение «способно либо возвеличить, либо погубить президента», и потратили более 8000 долларов из фондов предвыборной кампании на то, чтобы состряпать поток фальшивых телеграмм, в которых высказывалось одобрение, и сфабриковать пропагандистские объявления в газетах. Все эти действия имели целью предоставить Белому дому возможность заявить, что общественное мнение складывается в пользу президента. Наверное, они работали не жалея сил, поскольку, несмотря на то, что и пресса, и ясно излагавшие свою позицию инакомыслящие осудили блокаду, общественное мнение не выразило возмущения, а казалось, напротив, довольно высоко оценило жесткие действия президента, столкнувшегося с непримиримостью северовьетнамцев.