— Время сейчас не то, — обернулся к нему горбоносый, — кругом вражда, текинцы боятся курдов, а курды текинцев, вот никто из них и не живёт здесь.
Дальше на их пути стали нависать горные скалы, затем пришлось ехать через разлившиеся по камням роднички. Лошади наклонили головы и стали жадно пить чистую воду… Хаджимурад спрыгнул с коня и сам напился из ручья. Оба его спутника сделали то же.
— Это вам не горькая жижа, которую иногда приходится пить из сельских колодцев.
— Верно! Я впервые пью такую вкусную воду! — воскликнул Меред.
— Не вода, а бальзам, — не унимался горбоносый.
Всадники снова сели на коней и отправились дальше.
К вечеру они добрались до небольшого леска у склона горы. Слуга бека остановил коня и сообщил:
— Прибыли, Кызкала находится вон на том отроге, отсюда она плохо видна. Вы подождите здесь, — заявил Мамед спутникам, — а я схожу и заплачу за одну из девушек.
Горбоносый скрылся за деревьями. Спешился и Хаджимурад.
— Куда ты? — насторожился чабан.
— Не беспокойся, Меред-ага, я осторожно пройдусь и хоть издали взгляну, что это за дьявольская крепость и каковы там сторожа, не известно, может, ещё придётся нам действовать и по-другому…
Чабан испуганно замахал руками:
— Стон, Хаджимурад! Ты можешь испортить всё дело. Сербазы хана увидят тебя и поймут твои замыслы. Тогда нам обоим непоздоровится. А мои дочери навеки останутся рабынями. Не Делай, парень, глупостей!
И Хаджимурад уступил разволновавшемуся старику. Теперь они оба молчали, тревожно поглядывая по сторонам я с нетерпением ожидая слугу.
А он вынырнул из-за деревьев лишь с наступлением темноты.
— Меред-ага, одну девушку выкупили, — сообщил он, — пойдём чабан со мной, — и слуга пошёл по тропинке, ведущей к скале.
Меред вслед за слугой бека вскарабкался на отрог скалы. А на нём — небольшая площадка, с одной я другой стороны упирающаяся в высокие отвесные плиты. С двух открытых боков площадка была огорожена искусственными каменными стенами невероятной высоты. Никакой надежды проникнуть в крепость постороннему человеку. Сюда можно войти лишь через незаметную для глаза калитку. Изнутри площадка выстелена горными травами. Здесь Абдулла в летнее время и содержал девушек.
И в полутьме Меред разглядел сгрудившихся пленниц.
— Детки мои, доченьки, — позвал он.
Дженнет сразу узнала голос отца — и кинулась в калитке:
— Папочка!
Тут же подбежала Джерен и тоже обняла отца.
— Дорогой папочка! Ты за нами приехал? За нами?! Увези нас поскорее домой, — плакала и дрожала всем своим худеньким тельцем Джерен.
— Да перестаньте же вы плакать, — успокаивал их Меред, сам еле сдерживая слёзы.