Хотя она и была для боя, казалось, удачным местом, Абдулла со своими всадниками — не решился спуститься вниз. Но, чтобы не унизить своего имени батыра и не показать противнику, что он его побаивается, Абдулла отдал одному из приближённых своё оружие, а сам, в одиночку, на таком же гнедом коне, как и у Сердара, спустился на такыр. Сердар тоже передал оружие своему старшему сыну и поехал навстречу. На середине такыра вожди встретились, кивком головы поздоровались и сразу каждый из них вернулся к своим воинам.
Абдулла помчался побыстрее, нукеры, собравшись вокруг него, о чём-то толковали. Один из них отделился от остальных, спустился на середину такыра и почти там же, где недавно встретились два предводителя, остановился.
«Что бы это значило?» — подумал Сазак. Затем сказал старшему сыну?
— Придётся и нам послать своего пальвана…
Он узнал в человеке, стоявшем посередине такыра, знаменитого силача из стана Абдуллы. Перевёл взгляд на своего старшего сына, тоже славившегося в округе незаурядными силой и ловкостью. Сын понял печальный отцовский взгляд и уже натянул было поводья, когда рядом услышал нетерпеливый голос Назара:
— Разрешите, сердар, мне проучить этого заклятого недруга!..
Старик не успел ответить, как к середине такыра рванулся на своём сером жеребце Хаджимурад.
— Стой, — крикнул ему старший сын сердара и бросился вслед удалявшемуся скакуну. Но старик поднял руку и остановил Оразгельды:
— Он уже доскакал. Двоим вам делать там нечего.
Сердар, глядя на прыткого юношу, недовольно подумал: «У нас ведь для такого ответственного поединка есть и более надёжные ребята, чем тот, что без спроса обнажил кривую саблю перед Хабипом-пальваном». Сербаз, размахивая своей, казалось, ещё более изогнутой, чем у Хаджимурада, саблей тоже не стоял на месте. Два пальвана стремительно сблизились. Но ни у кого из них не слетела с плеч голова. Только на солнце что-то резко сверкнуло, видимо, шашки скрестились. Разлетевшиеся было всадники снова сошлись. И пять ослепительно сверкали их поднятые сабли. По сравнению с крупным усатым Хабипом Хаджимурад казался юнцом. Но этот юнец был изворотлив и каждый раз на своём стремительном коне ускользал от, казалось, неминуемого удара противника. Шашка юноши тоже часто поблёскивала над Хабипом, но пока что она не коснулась пальвана.
И всё же схватка была недолгой. Вскоре Хаджимурад всё-таки изловчился и ударил острой саблей по правой руке пальвана, и она, отрубленная почти по локоть, вместе с кривой саблей отлетела в сторону.
От второго удара враг свалился на землю. Хаджимурад понёсся к своим. Лошадь Хабипа стояла возле хозяина и обнюхивала его.