— Чорли-ага, вы, кажется, хотели что-то сказать о ворах, появившихся здесь в последнее время, — напомнил Хаджимурад старику, желая услышать от него что-либо об Оразе-келте. По расчётам путников, он должен был проживать где-то поблизости…
— Хотел-то хотел, да, в общем-то мало радости мне говорить, а вам слушать о таком позорном для нашего края явлении, как воровство. Ведь сколько помню, его здесь не знали. А вот объявился в соседней низине скверный человек по имени Ораз и окрестные места узнали, что это за бедствие — воровство. Потихоньку стали бесследно пропадать то овцы, то верблюды. Но это только казалось, что бесследно, а повнимательнее присмотрелись, и следы обнаружились. И все они вели к Оразу. Откуда он взялся этот наш новый поселенец? У меня недавно гостил старый-престарый человек. Он работал ещё у отца Ораза. А сын прогнал старика, которому стало тяжело управляться с большими отарами. Бывший чабан на таком же, как сам, дряхлом ослике следовал в те дальние места, где он ещё в молодости батрачил у родителей Ораза. Старый путник рассказывал, что отец Ораза-вора был очень состоятельным человеком, имел много скота. Собирал крупные караваны и ходил с ними в Хиву, оттуда привозил халаты, бязь, рис, бобы, пряности. В общем, он был не только скотоводом, но и торговцем. На глазах богател. Хотелось ему обучить старшего сына грамоте и передать своё богатство в надёжные руки. Сначала держал дома учителя-муллу, а затем поместил Ораза в одно из Хивинских медресе. Из Хивы тот вернулся в звании муллы, да и принялся хозяйничать, так как отец его к этому времени умер. Но хотя и учёным был молодой хозяин, а дело у него не спорилось. Отцовские богатства начали таять. И он принялся таким способом поправлять их, что лет через пять к имени Ораз сама собой приклеилась кличка «вор». У него семь или восемь родных младших братьев. И целая уйма — двоюродных. Сначала он действовал вроде бы осторожно: отыскивал в песках затерявшихся овец, сгонял их куда-нибудь в одно место, а затем перегонял в Мары, Теджен, Ахал, Аркач и продавал.
Теперь у него уж сыновья подросли. И ныне они всё наглее занимаются этим делом. Не ищут, как прежде, отбившихся овец или верблюдов, а чуть ли не открыто нападают на чужие стада. Причём, больше интересуются не овцами, а верблюдами, которых можно по безводным тропам угонять и в Хиву, и даже в Иран…
— Может быть, те четверо, что навстречу нам гнали верблюдов, тоже люди Ораза? — спросил Хаджимурад у старика.
— Точно они. Только странно, что эти четверо упустили вас, а вернее ваших хороших лошадей и ваше отменное; снаряжение, — улыбнулся старик.