В один день такого выгодного товарооборота трое курьеров следовали со ста двадцатью фунтами кокаина по маршруту Омск — Красноярск. К моменту прибытия в город самого большого края России у них должно было остаться тридцать фунтов, остальное — роздано известным покупателям на руки. Передав в Красноярске остаток груза, люди должны были отзвониться в Москву хозяевам, а те, в свою очередь, сообщить о получении грузов в Нью-Йорк людям, которых мистер Малкольм видит сейчас перед собой.
Однако ни в контрольный день, ни на следующий, ни через неделю курьеры не дали о себе знать, из чего следовало, что они исчезли. Нетрудно было понять, что исчез и груз. Если на первое можно было не обращать никакого внимания, курьеров кругом хоть отбавляй, то не замечать второго просто невозможно. Сто двадцать фунтов кокаина высшего качества должны были принести господам из Ямайки, а ныне — гражданам США, два миллиона долларов. И сумму эту никто из них забывать, равно как и прощать обидчиков, не собирается сейчас и не простит в будущем. А потому уважаемые в своем мире господа спрашивают уважаемого в его мире мистера Малкольма: когда его человек по имени Мартенсон вернет деньги?
Господа готовы не включать в счет неустойку за разлохмаченные нервы и телефонные переговоры с Россией, они готовы забыть и о тех суммах, которые были перечислены в Новосибирск для дачи взяток следственным органам… Но они согласны на такой беспрецедентный поступок только в том случае, если в течение двух часов мистер Малкольм привезет им мистера Мартенсона, и последний будет держать за ручку чемодан, в котором будет находиться указанная выше сумма.
— Я все понял, — кивнул, выслушав, Стив. — Я не понял главного. Почему вы решили, что кокаин присвоил Мартенсон? Дело в том, что в мире существуют субстанции, которые по природе своей не уживаются вместе априори. Таковыми, к примеру, являются: масло и вода, огонь и лед, деньги и дружба. Среди прочих не перечисленных я запамятовал упомянуть еще два антипода. Это: Мартенсон и наркотики. Друзья, если вы попробуете меня убедить, что Эндрю Мартенсон является братом Билли Клинтона, то я вам, быть может, поверю. Но что он, так или иначе, оказался втянутым в историю с «коксом», в это, джентльмены, я не поверю, даже если вы приведете его ко мне с перепачканным порошком лицом.
— Все произошло случайно, — заверил старший из приехавших на встречу.
— Мистер Джексон, в истории США произошла только одна случайность. — Малкольма разговор стал раздражать. — Это когда придурок Ли Харви Освальд стрелял из окна по голубям и попал в президента Кеннеди.